Прежде чем успело совершенно стемнеть, некий русский пойман был с восемнадцатью сообщниками и посажен в тюрьму за свои грабежи.

14. У воеводы Шеина, в Преображенском, происходил выбор офицеров, а у Яузы были приведены на казнь 150 мятежников; говорят, что царь отсек мечом головы 84 преступникам, причем боярин Плещеев поднимал каждого виновного за волосы, чтобы удар был вернее. Три меча были приготовлены для этого употребления; один при взмахе разлетелся на куски и не нанес удара. Замешанные в настоящий мятеж казаки были четвертованы и посажены на позорные колья; это должно наводить ужас и служить примерным наказанием для тех, кто, обладая беспокойным духом, может быть впредь вовлечен в такой же позорный и дерзкий умысел. У пяти других виновных, обнаруживших большее упорство, были сперва отсечены руки и ноги, а затем уже отрублена голова. <…>

18. 19. Господин цесарский посол устроил для всех представителей и других наиболее важных лиц из Немецкой слободы богатое пиршество.

В Московии имеется большое количество разбойников, а наглость их еще больше. Жестокость их занятия уничтожила в их сердцах всякую человечность и стыд, они не боятся грабить даже при белом дне. Когда было еще совсем светло и сумерки только начинались, один из толпы разбойников напал на идущего сзади своего господина слугу царского врача Цоппота и ограбил его; наверное, по своей зверской природе, он и убил бы его, но врач заметил это и при помощи нескольких лиц, кстати попавшихся ему навстречу, смутил планы разбойника быстрым и неожиданным вмешательством. <…>

21. Мнимый патриарх¹⁶ со всей толпой своего веселого клира освятил с торжественным празднеством в честь Вакха дворец, выстроенный на царский счет, который покамест обыкновенно именуется Лефортовым; шествие в этот дворец направилось из дома полковника Лима. Что патриарх присвоил себе именно этот почетный сан, свидетельствовали его одеяния, подобающие первосвященнику; на его митре красовался Вакх, своей полной наготой напоминавший глазам о распутстве; украшениями посоха служили Купидон и Венера, так что сряду было известно, какое стадо у этого пастыря. За ним следовали толпой остальные поклонники Вакха. Одни несли большие чаши, наполненные вином, другие – мед, третьи – пиво и водку, верх славы пламенного Вакха.

Так как в силу зимней стужи они не могли увенчать чело свое лаврами, то несли чаши, наполненные высушенным на воздухе табаком. Зажегши его, они обошли все углы дворца, испуская из дымящихся уст весьма приятный запах и угодное Вакху курение. Положив поперек одна на другую две трубки, привычкой втягивать дым из которых тешится даже самое небогатое воображение, комедийный архижрец совершал торжество освящения. Кто поверит, что составленный таким образом крест, драгоценнейший символ нашего искупления, являлся предметом посмешища?