Среди непостоянных налогов числятся некие пожертвования в случае какой-либо чрезвычайной необходимости, как, например, во время войны с турками или при необходимости вооружения пограничных крепостей в Ливонии или Ингрии. Поелику подобные оказии случаются не каждый год, то и сверхобычные налоги также не одинаковы. Однако в настоящее время сии пожертвования не столь отяготительны, ибо уже не приходится опасаться войны с Турцией. В 1716 году с каждого сельского и городского дома взимали следующий чрезвычайный налог:

Сии налоги суть единственные, кои взимаются с городских жителей и крестьян, как с их владений и имущества, так и с торговли, и оные не были бы для них чрезмерно отяготительны, ежели бы они умели лучше возделывать свои земли, а дворяне не извлекали бы из сих земель все свое благосостояние, вследствие чего работники принуждены нести непосильный для них груз. Очевидно, что рабство, в коем они обретаются, полностью подавляет их разум и предприимчивость. Сколь бы ни старались научить их начаткам хозяйствования, они ни за что не хотят расставаться со своей старинной методой, полагая невозможным знать что-либо лучше, чем их предки. Легко представить, какую выгоду они могли бы извлечь из своих земель, ежели бы последовали примеру казаков, кои подражают в земледелии полякам и благодаря сему обогащаются, несмотря на постой солдат и прочие притеснения, претерпеваемые от московитов.

Беспечность сих последних приводит к тому, что некоторые семейства, оказавшись в неоплатных долгах, покидают свои земли и даже иногда скрываются в лесах вместе с раскольниками, каковые не признают нынешнюю московитскую церковь из-за новшеств в богослужении. Иные прячутся по барским домам в другой губернии, но теперь трудно найти такого господина, поскольку по закону любой помещик, найдя у него своих людей, может взыскать по 25 рублей в год за каждого беглого крестьянина. Посему никто не хочет подвергать себя подобной опасности, тем паче что один крестьянин приносит своему новому владельцу не более половины сих денег. Но чаще всего страдают от таких побегов соседи. Не имея возможности обрабатывать до крайности истощенные земли беглецов и в то же время обязанные восполнять причитающиеся с оных налоги, они доходит до совершенного разорения и принуждены следовать примеру беглых своих сотоварищей и тоже скрываться в лесах. Но это еще не самое тяжкое бедствие в сей стране по сравнению со злоупотреблениями губернских комиссаров, дьяков и чиновников, собирающих налоги. Сии кровопийцы, едва приступив к своей должности, сразу же начинают обогащаться на разорении народа, и нередко можно видеть их при начале службы в одной только рубашке, а через пять лет они уже возводят просторные каменные палаты, тогда как несчастные бедняки принуждены бежать из своих лачуг. Несомненно, для сего недостаточно годового жалованья в шесть рублей, хотя недавно царь увеличил оное до пятнадцати и даже двадцати рублей, дабы лишить их предлога к подобному мздоимству. Однако главные начальники ничуть не менее корыстны, чем их подчиненные, и, закрывая глаза на воровство сих последних, позволяют им даже в самые тяжелые времена брать с каждого дома вместо шести или семи рублей в год по пятнадцати. Один московит рассказывал мне как вполне достоверное, что из 100 рублей собираемых налогов в царские сундуки попадает не более тридцати, и хотя установленные царем правила отчасти пресекают сии плутни, просто диву даешься, сколь сии мошенники изворотливы, изобретая все новые и новые уловки. Когда, например, начальник хочет поощрить своего чиновника, он поручает ему проверить в каком-либо уезде уплату налогов и удостовериться в том, могут ли крестьяне, в оном живущие, предъявить соответствующие расписки. Такой чиновник, явившись в селение, требует незамедлительного предъявления сих документов и ставит на постой сопровождающую его воинскую команду. Если какой-нибудь крестьянин на свое несчастие не может отыскать свою расписку, его сразу же заставляют снова платить налог, а ежели он надеется отыскать потерявшуюся квитанцию, то за отсрочку повторного платежа надобно делать чиновнику презент; но даже и в том случае, когда злосчастная бумага находится, необходимо некое подношение за доставленное беспокойство, не говоря уже о содержании солдат. Обыкновенно к сему средству прибегают в том случае, когда известно, что господский дом, в котором хранились все документы, сгорел, и сие несчастие отнюдь не служит тем оправданием, каковое могло бы умерить неистовство сих безжалостных экзекуторов.