Однако в фильме гораздо в большей степени, чем в манге, самолет неявно становится также предметом огромной печали, красоты, искаженной злыми и глупыми целями. В конце фильма Миядзаки включает сцену из сна, в которой Дзиро с грустью говорит синьору Капрони, своему воображаемому наставнику и пионеру итальянского авиастроения: «Ни один из них не вернулся». Невероятно, но Дзиро говорит правду. Самолет, который несколько коротких лет царствовал над Тихим океаном, в конечном счете вытеснили более продвинутые модели, которые боролись за власть над небом и помогли переломить ход войны против Японии. Окончание истории «Дзеро» еще более трагично.

В последние месяцы войны на нем летали бойцы-камикадзе – молодые люди, смертники, отобранные для бомбардировок американского флота.

В картине нет упоминания о камикадзе. Кроме случайных видений разрушения у Дзиро и слова «хамэцу» («разрушение»), здесь также не говорится и о чудовищном поражении, которому, по иронии судьбы, способствовал ранний успех самолета «Дзеро». «Дзеро» дал японцам чрезмерное ощущение уверенности в своих военных силах, из-за чего война стала только обширнее и продлилась дольше.

Из фильма в фильм Миядзаки показывал всю глупость и ужас войны, а в интервью при каждой возможности критиковал военную политику, так что отсутствие осуждения войны и ее последствий в последнем фильме кажется особенно проблематичным. Едва ли можно не сделать вывод, что Миядзаки по-прежнему испытывает чувство вины за участие своей семьи в войне и ее относительное благополучие в военное время. Но я считаю, здесь скрывается нечто большее, чем просто чувство вины. Вина смешивается с широким спектром эмоций, послуживших вдохновением к созданию некоторых интереснейших работ.

За исключением нескольких музейных экспонатов, «Дзеро» больше не существует. Таким образом, самолет Дзиро стал безопасной мечтой о совершенстве, о небе и о «чужой стране» прошлого, а фильм воплотил в себе желание остановить неумолимое время в золотую пору перед началом войны. Опираясь на военные технологии, которых больше не существует, Миядзаки может спокойно заниматься своим собственным и национальным прошлым в безопасной форме.

С одной стороны, Миядзаки ненавидит войну и яростно протестует против нее. С другой стороны, он создает мангу и фильмы, прославляющие военную технику. Вместо того чтобы пытаться объяснить это очевидное противоречие, лучше просто принять его, как предлагает продюсер Тосио Судзуки. По его собственному признанию, именно он, прочитав мангу, убедил режиссера снять фильм «Ветер крепчает». Причина, по словам продюсера, заключалась в том, что он хотел посмотреть, как известный пацифист, который обожает рисовать военную технику, разрешит это противоречие в фильме. По словам Судзуки, Миядзаки не единственный испытывает такие противоречия. Продюсер объясняет: «Многие японцы после войны ощущали то же самое», – а затем предполагает, что «Ветер крепчает» может послужить «подсказкой, как жить в грядущие времена»[320].