Мне кажется, ошибки, так сказать, диалектичны: развитие не может происходить „без сучка и задоринки“; но, как ни парадоксально звучит, ошибки нам тоже помогают, если своевременно, всесторонне, подробно, беспощадно их суметь проанализировать, чтобы извлечь драгоценные уроки. Не только во имя настоящего, но и во имя будущего. Ибо есть прямая связь между тем, чему учит жизнь, и уроками, которые мы извлекаем…
Еще не хватает реквизита…
Вот Невинный, утвердившись наконец на одном из кубов, снимает телефонную трубку и набирает номер; раздается звонок… и больше ничего не раздается — молчит абонент.
В проходе перед десятым рядом — столик, на нем небольшой пульт с телефонной трубкой и пятью кнопками; под двумя таблички — „помреж“ и „свет“. При мне на „помрежа“ Ефремов не жал, зато в „большой моде“ были „свет“ и невидимый миру Игорь; то и дело слышалось: „Игорь, дай Смоктуновского!“ — и в артиста бил сноп света, — или: „Игорь, гаси Евстигнеева!.. Да не контровой гаси — портретный!“ — и тогда оставался один верхний „паук“, высвечивая лишь силуэт актера…
Сейчас, когда до премьеры осталось не так много времени, суфлер ревниво следит, чтобы при любой репетиции проговаривался весь текст — для памяти — от первого до последнего слова, поскольку текст некоторые знают пока „не так, чтоб очень“.
— Теперь можем поговорить, — Ефремов садится рядом и молча смотрит, как, погаснув, медленно спускаются по кабелям прожектора.
— Пожалуйста, несколько слов о пьесе…
— Вначале об авторе. Мы знаем, как ответственно писать произведения, развивающие, по выражению Станиславского, общественно-политическую линию в театре. Автор должен хорошо знать, о чем пишет. Мало того, должен быть активно заинтересованным человеком. Активно — понимаете? — заинтересованным. Чтоб все, что происходит вокруг, становилось его радостью и его болью. Вот Гельман — как раз один из наших общественно активных драматургов. К тому же он великолепно знает, о чем пишет.
В новой пьесе Гельман продолжает линию, начатую в „Заседании парткома“, — говорит о людях, которые, видя какие-то недостатки, хотят вмешаться и поправить положение. Это не всегда легко, иногда даже связано с риском для личного благополучия, — тем больше уважения внушают к себе такие люди.
В ситуации, предложенной драматургом, мы не хотели называть конкретных виновников ошибки, допущенной на стройке, не хотели давать готовых решений — пусть сам зал решает. Но, я думаю, зритель поймет, что правы наши герои — секретарь горкома (его играет И. Смоктуновский) и секретарь обкома партии (А. Попов). Эти актеры выбраны на роли не случайно — в их индивидуальностях, так сказать, „заложено“ интеллектуальное, интеллигентное начало. Дело еще и в другом. На нынешнем этапе строительства социализма нельзя быть „руководителем вообще“. Эпоха научно-технической революции требует квалифицированного, конкретного руководства, знания дела в деталях. Сейчас нужен иной, чем, скажем, двадцать лет назад, уровень руководства, другая культура его. И пьеса именно это утверждает. Утверждает через главных своих героев — партийных руководителей, которых играют Смоктуновский и Попов.