Могу представить себе, какие тяжелые моменты Вам придется перенести теперь, когда решено национализировать большие поместья. Не понимаю, как при этом удастся сохранить уровень производства зерна. Для польских землевладельцев, которые всем существом составляют одно целое со своим поместьем, эта жертва наверняка просто сверх человеческих сил. У нас тоже проводят земельную реформу, но гораздо осторожнее.
В принципе ситуация у нас не была бы волнующей, если бы решительные люди не были такой редкостью. Мы находимся в положении, когда не нужно бояться криков и уличных демонстраций, и, следовательно, мы должны обойтись тем, что реализуем всевозможные социальные реформы в тех границах, которые нам позволяют экономические условия в стране. Только нам нужны бы люди, которых не смущали бы угрозы экстремистов.
В принципе ситуация у нас не была бы волнующей, если бы решительные люди не были такой редкостью. Мы находимся в положении, когда не нужно бояться криков и уличных демонстраций, и, следовательно, мы должны обойтись тем, что реализуем всевозможные социальные реформы в тех границах, которые нам позволяют экономические условия в стране. Только нам нужны бы люди, которых не смущали бы угрозы экстремистов.
Через 3 дня я еду во Францию, останавливаясь проездом на несколько дней в Стокгольме и Лондоне. Возможно, поеду также в Швейцарию и Италию. Я очень хотел бы составить поездку таким образом, чтобы увидеть Вас, если Вы поедете за границу. Ради этого я позволил себе послать Вам телеграмму сразу же после того, как получил Ваше письмо. Я Вас прошу поклониться от меня господину Вашему мужу.
Через 3 дня я еду во Францию, останавливаясь проездом на несколько дней в Стокгольме и Лондоне. Возможно, поеду также в Швейцарию и Италию. Я очень хотел бы составить поездку таким образом, чтобы увидеть Вас, если Вы поедете за границу. Ради этого я позволил себе послать Вам телеграмму сразу же после того, как получил Ваше письмо. Я Вас прошу поклониться от меня господину Вашему мужу.
С глубоким уважением
С глубоким уважением
Г. Маннергейм[245].
Г. Маннергейм
До последнего момента Маннергейм пытался найти компромисс и уговорить финнов принять участие в походе на Петроград. Даже в конце октября 1919 года он считает, что еще не поздно, и посылает из Парижа телеграфом открытое письмо президенту Финляндии Столбергу[246], где говорит о необходимости для финнов своевременной помощи антибольшевистской России: «…В осведомленных кругах никто не сомневается, что падение советской власти есть только вопрос времени. Общественное мнение в Европе считает, что судьба Петербурга находится в руках Финляндии, и вопрос о взятии Петербурга рассматривается не как финско-русский вопрос, но как мировой вопрос окончательного мира для блага человечества… Если сражающиеся сейчас под Петербургом белые войска будут разбиты, ответственность за это будет всеми возложена на нас…»[247]