Большинство обращений интернет-пользователей к медиааналитикам содержит солидарную тревогу. Насколько велика вероятность введения цензуры в Интернете? Какова опасность Интернета после раскрытия своего имени? Рухнет ли Интернет, который создавался как неуправляемая и не отслеживаемая государством анонимная сеть? Есть ли у властей компетентные специалисты, действительно способные воплотить угрозы? Не станет ли введение цензуры в Интернете и нарушение принципа анонимности отказом от демократии, пусть даже от ее видимости?

И только единицы задают альтернативный вопрос: так ли уж это страшно – говорить от своего имени и что плохого в том, чтобы высказывать свое мнение не анонимно, а под настоящими и полными именами?

Ответ на этот вопрос достаточно очевиден: не страшно говорить от своего имени и выражать свое мнение открыто, то есть соглашаться на идентификацию личности человеку законопослушному, лояльному, без преступных или общественно неприемлемых намерений, а также человеку оппозиционных взглядов, которому важно выражать их именно гласно, публично, открыто. В эту категорию никак не попадают экстремисты и радикалы, для которых возможность прятаться за чужими спинами, ворованными документами или за чередой быстро сменяемых никнеймов – условие выживания: анонимизация Интернета им необходима как воздух.

Стоит отметить: обсуждаемый диалог медиааналитика с теми, кто задавал ему вопросы, имел смешанный характер: медиааналитик выступал от своего, хорошо известного и авторитетного имени, а его собеседники – или под никами, или под ничего не значащими и неопределимыми «Сергеями», «Василиями», «Леонидами» etc.

«Гибридная» (в данном случае половинчатая) анонимность, когда один собеседник – публично известное лицо, а другой/другие – анонимы, ставит в невыгодное положение именно публичное лицо, особенно в тех случаях, когда беседа имеет дискуссионный, к тому же остро политический характер.

Когда думаешь об анонимности, страстно защищаемой в блогосфере, невольно приходит на ум репутация анонимок – никак не подписанных писем или доносов: они общественно презираются и осуждаются; по нынешним российским законам анонимка не является прямым основанием для начала проверки или разбирательства. Анонимщик – лицо темное, презренное, в любом случае – трусливое; в коллективной памяти остались времена, когда ни в чем не повинные люди становились жертвами анонимных и, как правило, корыстных «сигналов наверх».

Почему-то блогосфера не хочет помнить о дурной репутации анонимок и анонимщиков и упорно настаивает на сохранении принципа анонимности в Интернете, полагая, что анонимность – синоним фундаментальной свободы в цифровой век.