Конечно, анонимного доносчика, зловредно целящегося в конкретное физическое лицо, которое ему нужно убрать со своей дороги, и блогера, пишущего под ником, ни в коем случае нельзя сравнивать – маска блогера и его скрытность никому, кажется, не должна нанести вред. Тем не менее и он может обидеть, оскорбить собеседника, оставаясь неузнанным, неопознанным. Блогера-обидчика, спрятавшегося под ником, не вызвать, условно говоря, на дуэль: он невидимка, фантом: ему не скажешь: маска, я тебя знаю.
Именно поэтому блогер, пишущий под своим собственным именем и не скрывающийся под маской или масками, какими бы замысловатыми и причудливыми они ни были, вызывает куда больше уважения, и только такой автор имеет основание видеть в «Дневнике писателя» Достоевского своего далекого литературного предшественника.
Назову еще одно – важнейшее и принципиальнейшее – различие литературных и общественных целей «Дневника писателя» Достоевского и декларируемых целей коллективного авторства интернет-анонимов.
Процитирую основополагающий тезис медиааналитика: «Сеть как принцип носит наднациональный характер. Мы пока еще находимся в пещерном веке сетевой эпохи. В принципе же, распределенное свободное авторство в Сети разрушает национальное государство. Причем любое, даже демократическое. Просто у него больше вариантов для мутации. В общем, мир ждут большие перемены… Мы все долго готовились к новой реальности, когда каждый человек с мобильником и Интернетом – сам себе репортер, аналитик, публицист, редакция, фотограф, видеооператор, Останкинская башня, типография и сеть дистрибуции. Готовились-готовились, и в результате будущее наступило неожиданно… Противостояние Интернету для властей исторически бесперспективно. Институт не может переиграть Сеть, потому что является организмом предшествующего уровня эволюции. Единственный выход для государства, как я уже говорил, – стать пасечником, вникнуть в сетевую культуру роя и использовать ее, а не бить пчел. Чем более закрытым является государство, тем большей для него угрозой является вовлекающая медиамодель, которая строится на свободных реакциях. Открытые государства стараются адаптироваться, хотя и у них не обходится без проблем»23.
Вряд ли программа разрушения государства имеет с «Дневником писателя» Достоевского точки соприкосновения – политические, гражданские, публицистические.
Эпоха «Дневника писателя». Цензура и вольнодумство
Эпоха «Дневника писателя». Цензура и вольнодумство
Достоевский создавал «Дневник писателя» в эпоху доцифровую и досетевую, во времена могущества государственной цензуры и диктата бдительных, несокрушимых цензоров. Ему приходилось сражаться с жесткими запретами в журналах, где публиковались его романы – достаточно вспомнить историю с главой «У Тихона», которая была запрещена к публикации редакцией «Русского вестника», так что роман «Бесы» вышел в конце концов без нее. В истории литературы легендарная глава именуется «усекновенной» (и только в 1990-е в России вышли издания с главой «У Тихона» на своем, правильном месте, а не отдельно, в приложениях).