– Квентин? – спросил я.
Он кивнул.
– Я – Роб.
– О, привет! – сказал он своим уникальным певучим голосом, который по-прежнему звучал так, будто он говорил в ноздри. – Как поживаешь?
– Отлично! Вот это сюрприз! Не ожидал вас здесь увидеть!
– О, я во всех гей-парадах участвую, – протянул он медленно. – Мне нравится. Мне платят и привозят.
Ему было девяносто лет, и для меня большая честь встретить такую гей-икону. Квентин Крисп умер в том же году, но в тот день я купил его книгу, и он ее подписал: «Робу от Квентина». Я до сих пор ею очень дорожу.
Студийные сессии альбома
Мы устроили им большой праздник в банкетном зале ФК «Уолсолл». И я собирался не только поднять бокал минералки за пятидесятилетие свадьбы родителей – было еще одно важное дело в тот вечер.
Я знал, что Кен там тоже будет.
За последние почти десять лет я практически не видел парней из Judas Priest и не разговаривал с ними. Видел время от времени Яна, если приезжал домой к Сью и он заезжал забрать их сына Алекса. Всегда было круто – но у нас с Яном
Тем не менее с двумя вечно выясняющими отношения гитарными титанами, Кеном и Гленном, у меня не было никакого контакта – ну и раз уж на то пошло, с Биллом и Джейн тоже. Слишком долго царило молчание. Поэтому встреча с Кеном была для меня важным событием.
Была… и нет. Мы заметили друг друга в баре и кивнули.
– Как поживаешь Роб?
– Норм. Как сам, Кен?
О самой главной проблеме – возможности моего возвращения в Priest – мы не разговаривали.