Мы с Норой не общаемся с эмигрантами. У нас очень маленький круг друзей – один-два человека, скажем так. Но при всем при том это именно то, что нам с Норой нужно. Мы все делаем вместе. Я и правда не люблю и не хочу иметь большую компанию знакомых.

Смех смехом, но недалеко от нашего дома в Малибу живет Херб Альперт – трубач, работающий в жанре латиноамериканского джаза, но к тому же и буква «А» A&M Records! Должен, однако, заметить, что в размерах наших соседствующих объектов недвижимости есть некоторая разница. Он владеет половиной горы. И мне хорошо известно, что его, мягко скажем, раздражает то, что я живу неподалеку. Разговаривал с соседями, они мне так и сказали. Что ж, это твое возмездие, ублюдок.

Все мои поездки в Лондон за последние десять лет, как правило, были связаны с работой, но в последнюю пару рождественских праздников мы возвращались в страну, чтобы повидаться с моим братом Джимми, у которого сейчас рак в стадии ремиссии. В прошлом году у нас была прекрасная рождественская вечеринка в его доме, и нам это очень понравилось. Приезжали его дети, Кэти и Лиам, со своими близкими, и его дом был домом по-настоящему счастливых людей.

Да, мы такие, простые тихие люди – но по-своему громкие. Тишина для меня, справедливости ради стоит отметить, довольно нетихая. Сейчас я это понимаю, но только потому, что пребываю в созерцательном настроении, собирая эту книгу.

Когда я нахожусь на виду у публики, это настоящий Джон! Единственное, что я всегда скрываю, – мои домашние будни, на которые, я думаю, никто из публики не имеет права. Я всегда изо всех сил старался уберечь свою семью от всяких глупостей, публикуемых в желтой прессе, типа журнала Hello!. Дома тебя должна ждать реальность, а не телевизионная команда.

Предыдущие страницы, я думаю, пролили немного света на мою жизнь. Если это не будет встречено с должным уважением, тогда мы просто-напросто снова закроем ставни. Мы не плохие люди, все мы. Вообще говоря, мы очень добродушны и не желаем этому миру ничего, кроме радости. Насколько мне известно, я не принес ничего, кроме радости, в удивительный мир всего, к чему я когда-либо прикасался.

Когда мне поступило предложение выступить в роли царя Ирода в гастролирующей по США постановке «Иисус Христос – суперзвезда», моей первой реакцией было: «Прекрати, Рэмбо, ты снова меня дразнишь». Затем, пребывая в шоке-ужасе, я подумал: «О нет, этот мерзавец, этот подстрекатель опять подливает масло в огонь, как он сделал с моим участием в “Я – знаменитость”». С самого начала я, ясное дело, заявил, что это ни за что на свете не сработает, но он возразил: «А я думаю – сработает», – и Нора сказала то же самое. Именно их здравый смысл заставил меня поразмыслить: «Знаете что, а я мог бы это сделать». Но все эти сценарии и сценические указания… По сути, это заставляло меня подчиняться приказам. Очень серьезно: последний вызов!