В 1902–1903 годах в Морской академии в Санкт-Петербурге проводилась стратегическая игра на тему «Война России с Японией в 1905 году», в основу которой была заложена идея «внезапного начала боевых действий со стороны Японии без объявления войны».

На основании итогов проведенной командно-штабной игры сделаны серьезные выводы о состоянии боевой готовности Тихоокеанской эскадры к отражению нападения Японского флота, однако Главный морской штаб во главе с контр-адмиралом З.П. Рожественским никаких кардинальных мер по корректировке оперативного плана использования русского Военно-морского флота на Тихом океане не принял.

Что парадоксально, сам адмирал Рожественский, будущий главный флотоводец в Цусимском сражении, и был руководителем стратегической игры!

В отличие от Главного морского штаба наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев и командование Тихоокеанской эскадрой были настроены более чем решительно, всецело выражая недвусмысленное намерение нанести по неприятелю превентивный удар.

В середине ноября 1903 года отряд кораблей Тихоокеанской эскадры в составе броненосцев «Петропавловск», «Полтава», крейсера «Боярин», эскадренных миноносцев «Грозовой», «Внушительный» и канонерской лодки «Бобр» совершил демонстрационный поход из Порт-Артура в корейский Чемульпо.

Однако после окрика из Санкт-Петербурга с требованием «терпения, сдержанности и миролюбия» 2 декабря 1903 года боевые корабли возвратились к месту постоянного базирования.

Возможности Японии по высадке войск на материке зависели от контроля за Корейским проливом и южной частью Желтого моря. Япония обладала достаточным транспортным флотом, чтобы одновременно перевозить две дивизии со всем необходимым вооружением от своих островных портов до Кореи за одни, максимум – двое суток.

В начале января 1904 года наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев обратился в Санкт-Петербург с запросом о действиях флота с началом войны, одновременно предлагая с первых часов вывести Тихоокеанскую эскадру в море для активного противодействия высадке японской сухопутной армии в Корее.

Возможно, в Северной столице осторожничали, припоминая не лишенное философского благоразумия предостережение Бисмарка: «Превентивная война – самоубийство из-за страха смерти».

После пяти дней раздумий и консультаций царь Николай ответил рвущемуся в бой адмиралу телеграммой: «Желательно, чтобы японцы, а не мы открыли военные действия. Поэтому если они начнут действия против нас, то вы не должны препятствовать их высадке в Южную Корею или на Восточный берег до Гензана включительно».