«безотлагательно воспользоваться пережитым опытом, дабы, уяснив себе наши ошибки и изучив явленные нашими войсками слабые стороны, найти способы к правильному росту нашей армии в будущем в духовном и материальном отношениях».

Главное – в отчете о войне Куропаткин старается всячески избегать нелицеприятного и режущего слух, безжалостного, как обвинительный приговор, слова «ПОРАЖЕНИЕ».

Никакого посыпания головы пеплом.

Он четко и недвусмысленно дает формулировку своего видения итогов войны: «Сухопутная армия, выставленная Россией на Дальнем Востоке в 1904–1905 годах в срок, который был ей предоставлен для борьбы с Японией, не могла победить японцев».

Повторяя Клаузевица, автор напоминает ставший непреложной фундаментальной истиной закон, при котором

«войны для успешного их окончания должен вести “вооруженный народ”, а не армия. Поэтому все стороны жизни государства затрагиваются войной несравненно глубже, чем ранее». Куропаткин выходит за рамки узконаправленного, сугубо военного академического анализа причин неудачных действий вооруженных сил в Маньчжурии, отмечая, что «у нас противоправительственная партия работала во вред правительству не только после войны, но и во время самой войны, затрудняя деятельность армии. Для этой партии поражение нашей армии было желательно, ибо давало надежду на подрыв престижа государства и смуту».

«войны для успешного их окончания должен вести “вооруженный народ”, а не армия. Поэтому все стороны жизни государства затрагиваются войной несравненно глубже, чем ранее».

Куропаткин выходит за рамки узконаправленного, сугубо военного академического анализа причин неудачных действий вооруженных сил в Маньчжурии, отмечая, что «у нас противоправительственная партия работала во вред правительству не только после войны, но и во время самой войны, затрудняя деятельность армии. Для этой партии поражение нашей армии было желательно, ибо давало надежду на подрыв престижа государства и смуту».

Куропаткин пишет о причинах, побудивших его взяться за подготовку отчета:

«Как в русской, так и в иностранной печати появилось много заметок, в которых командовавший Маньчжурской армией и впоследствии главнокомандующий обвинялся в недостатке настойчивости, упорства за время веденных им боев с японцами. Не имея фактических данных, критики рисовали работу таким образом, что победа уже склонялась не раз на нашу сторону, когда по неизвестным причинам отдавались распоряжения об отступлениях. Появились также заметки о “колебающемся” характере вождя наших войск на Дальнем Востоке, упоминалось о каких-то то отдаваемых, то отменяемых приказаниях. Все это с одних слов повторялось другими и наконец вылилось в очень определенную легенду о том, что Куропаткин помешал командующим армиями и корпусов разбить японцев. Три первые тома моего отчета дают ответ на главные из этих обвинений».