Куропаткин пишет:

«Командующий войсками Приамурского военного округа и приамурский генерал-губернатор не привлекались даже к обсуждению, не только к решению самых важных вопросов на Дальнем Востоке. …министр финансов ведал в 1903 году на Дальнем Востоке железными дорогами, корпусом войск, флотилией коммерческой, несколькими вооруженными судами, портом Дальний, Русско-Китайским банком. Одновременно Безобразов с компанией развивал свои предприятия в Маньчжурии и Корее, раздувая всеми способами предприятие в Северной Корее на р. Ялу…, продолжение авантюры Безобразова и Комп, в Корее грозило разрывом».

«Командующий войсками Приамурского военного округа и приамурский генерал-губернатор не привлекались даже к обсуждению, не только к решению самых важных вопросов на Дальнем Востоке.

…министр финансов ведал в 1903 году на Дальнем Востоке железными дорогами, корпусом войск, флотилией коммерческой, несколькими вооруженными судами, портом Дальний, Русско-Китайским банком.

Одновременно Безобразов с компанией развивал свои предприятия в Маньчжурии и Корее, раздувая всеми способами предприятие в Северной Корее на р. Ялу…, продолжение авантюры Безобразова и Комп, в Корее грозило разрывом».

Куропаткин делает выводы:

«Все, касающееся Японии, ее вооруженных сил и ее Задач на Дальнем Востоке, все, что мне пришлось видеть и изучать, приводило меня к Заключению о необходимости прийти к мирному соглашению с нею и сделать даже большие и, на первый взгляд, обидные уступки национальному нашему самолюбию, лишь бы избежать войны с нею».

«Все, касающееся Японии, ее вооруженных сил и ее Задач на Дальнем Востоке, все, что мне пришлось видеть и изучать, приводило меня к Заключению о необходимости прийти к мирному соглашению с нею и сделать даже большие и, на первый взгляд, обидные уступки национальному нашему самолюбию, лишь бы избежать войны с нею».

Подводя итог своим довоенным миротворческим усилиям, снимая с себя обвинения в нежелании сохранить добрые отношения с Японией и отсутствии должных мер по предотвращению войны, Куропаткин, называя себя «убежденным противником активной деятельности в Азии», формулирует заключение:

1. «Сознавая всю нашу неготовность на западной границе и принимая в расчет неотложную необходимость расходования наших средств на внутреннее устроение России, я считал разрыв с Японией бедствием для России и работал в мере сил своих, чтобы предотвратить этот разрыв. Став за долгую службу в Азии сторонником соглашения в Азии с Англией, я был уверен в полной возможности вполне мирного разграничения сфер влияния на Дальнем Востоке между Россией и Японией. 2. Я считаю ошибочным для России шагом проведение Сибирской магистрали через Маньчжурию. Решение это было принято без моего участия (я был во время этого решения начальником Закаспийской области) и противно мнению представителя Военного ведомства на Дальнем Востоке – генерала Духовского. 3. Занятие Порт-Артура произошло до вступления моего в управление министерством и без моего участия. Этот шаг России я считаю не только ошибочным, но и роковым. Приобретя преждевременно крайне неудобный выход к Великому океану, мы нарушили этим шагом добросогласие с Китаем и, главное, поставили Японию в число своих врагов. 4. Я все время был противником лесного предприятия на Ялу, предвидя, что эта авантюра угрожает нам разрывом с Японией, и принимал все меры, дабы этому предприятию было придано только исключительно коммерческое значение или таковое вовсе прекращено. 5. По отношению к маньчжурскому вопросу я резко разграничивал значение для нас Северной Маньчжурии и Южной Маньчжурии. Я считал необходимым возможно быстрее очистить от наших войск Южную Маньчжурию и Северную Маньчжурию (в том числе города Гирин и Цицикар). Но после восстания 1900 года я признавал необходимым удержать на самой железной дороге в Харбине как резерв войскам пограничной стражи лишь небольшой отряд в 2–4 батальона, 1 батарею и 1 сотню казаков. 6. Когда наше положение на Дальнем Востоке усложнилось и явилась опасность разрыва с Японией, я предложил, чтобы устранить войну с Японией, решительную меру – признать несвоевременным наш выход к Тихому океану, возвратить Китаю Квантун с Порт-Артуром и продать им южную ветвь Восточно-Китайской железной дороги. Возвратившийся из Японии генерал-адъютант Данилов передал мне, что на прощальном обеде японский военный министр генерал Тераучи завил, что он и генерал Куропаткин сделали все, что только было в их силах, чтобы избежать войны».