…Новые литературные силы принимали эстафету писателя.

Всего пять лет отделяли его от того времени, когда молодые читатели пойдут в бой, положив в солдатский вещмешок книгу Николая Островского, а их подвиги заполнят страницы многотомной повести о настоящем человеке.

ТВОРЧЕСКАЯ МОЛОДЕЖЬ…

ТВОРЧЕСКАЯ МОЛОДЕЖЬ…

«Проблема воспитания молодых писателей не могла пройти мимо внимания ЦК комсомола, — вспоминал Александр Исбах.

Александр Васильевич Косарев жил в одном доме с Серафимовичем. Несмотря на обилие всяких дел и забот, он иногда бывал у нас на творческих читках. Он любил литературу, в особенности поэзию. Однажды Косарев вызвал нас к себе в Центральный Комитет».

Уточним, что встреча эта произошла за неделю до открытия всесоюзного съезда советских писателей. Косарев был занят «до предела». Так он и сказал гостям: времени, дескать, для специальной подготовки не было, и прошу за экспромт извинить.

Вряд ли это можно было назвать кокетничаньем. Но выступал он действительно экспромтом, хотя во всем его обращении к молодым писателям чувствовалось, что и факты для такой встречи накапливались постепенно, и мысли оттачивались не вдруг, тщательно.

«Почему мы молодых писателей выделяем в особую категорию? — начал Косарев с вопроса. Таким приемом он часто пользовался. Особенно в тех случаях, когда необходимо было сразу же овладеть аудиторией. А на той встрече обстановка была не из легких. Среди пришедших в ЦК были и не комсомольцы, и их особенно важно сделать союзниками комсомола. — Молодой писатель — это еще несложившийся творческий организм, и потому он требует к себе подхода иного, чем сложившийся мастер… Как распускающийся цветок требует особого ухода, своевременного полива, лучей солнца, так и молодой писатель требует к себе чуткого, внимательного подхода и забот о его творческом росте, требует помощи и совета… Молодые писатели испытывают острую жажду стать сильными мастерами, большими художниками слова. Ни в коем случае нельзя оправдывать молодостью свою творческую слабость, свой медленный творческий рост… Прикрываться молодостью, играть на этом никому не советую, это вредно для развития и роста молодого писателя».

И тут Косарев перешел к теме, к которой до болезненности чувствительна творческая интеллигенция: об обидах, меценатстве и интригах. Зал слушал Косарева настороженно. Уже затих возникший было поначалу ропоток: «Вот, дескать, нас к себе пригласил, а сам и не готовился! Неужели решил отделаться комсомольским приветствием и только?»

Косарев, уловив, что теперь он полностью овладел аудиторией, произносил слова злые, нелицеприятные, но справедливые и так ей необходимые: «Судя по истории литературы, доподлинно величайшие мировые классики становились мастерами, не надеясь на покровителей, а лишь полагаясь на собственные силы. А у нас писательская молодежь часто об этом забывает. Зато нет конца обидам: то кружки и объединения плохо работают, то шумят, что на начинающих авторов никто не обращает внимания, что их не печатают и так далее.