Бакенщик Алексей Иванович Пресняков угощал их «тройной» стерляжьей ухой.

— А почему она «тройной» называется? — любопытствовал кимовец Альфред Курелла. Это он первым выступил в «Комсомольской правде» с рассказом о своих странствиях по родной Германии, а теперь составил компанию путешественников по Волге.

— Вот те раз! — удивлялся Косарев. — Не приметил, как Иванович уху готовил? — Альфред отрицательно покачал головой: «Нет, мол…» А Саша, сам впервые отведавший стерляжьей ухи на Суре, когда работал в Пензе, теперь с видом знатока пояснял: — Сначала он ершей непотрошеных и завернутых в марлю в ведро бросил, а когда они хорошенько прокипели и навар дали, их Иванович выкинул прочь. Вкус у того навара от них становится изумительный, неповторимый… — с удовольствием посвящал горожан Косарев.

— Ну а потом что?..

— Потом? Не заметили?! Он же крупную бель в ведро бросил — плотву то есть, синцов, красноперку…

Косарев выдержал паузу, а Курелла терпеливо ждал.

— Уже в самом конце, когда уха была почти готова, бакенщик бросил в ведро «третий этаж» рыбы — стерлядь, осетрину, белугу…

Чаплин Косарева не слушал. Родился он на Днепре, сам знал в ухе толк и все рыбацкие байки про нее. Ухмыляясь, он с аппетитом уплетал знаменитую волжскую уху, а от костра по берегу разливался ее чудесный запах.

После ужина путешественники долго всматривались в таинственную черноту близкой ночной реки. Труженица, она и ночью продолжала работать. Алексей Иванович, прислушиваясь к пароходным гудкам, степенно комментировал:

— Это гудок дает пассажирский «Байрам Али». Так себе пароходик… В Самару торопится. А снизу ему отвечает, слышь? «Изумруд». Вы, поди, уже встречали такие суда — с колесами сзади? До революции они товаро-пассажирской компании «Зевеке» принадлежали. Был на Волге такой судовладелец. А «Байрам Али» в шестнадцатом году компания «Самолет» приобрела. Оба парохода на Сормовском заводе построили…

От проходящих мимо судов на берег с шумом набегали валы, догорая, мерцали угли костра, все выше и выше поднимался в далекое небо огромный диск луны. На душе было легко и спокойно. Бакенщик что-то продолжал еще рассказывать, а молодежь уже видела первые сны…

И так целый месяц.

Косарев вернулся домой как обновленный. Его крепкое тело стало ярко-бронзовым от особенного волжского загара и налилось новой силой. От него исходила молодость и здоровье. Саша привез с собой в маленькую квартиру на Русаковской свежие запахи реки и бесконечные рассказы о Волге.

А два года спустя было еще путешествие на озеро Селигер. Саша любовался первозданной красотой этого озерного края и мечтал о том времени, когда здесь будут построены базы молодежного туризма.