Тем временем Скардон медленно и методично допрашивал Фукса в камере тюрьмы Брикстон. Размах его шпионажа как в Великобритании, так и в США потряс руководство разведки по обе стороны Атлантики. Фукс не отрицал, что передал Советскому Союзу тайну создания атомной бомбы. Но, как и Фут до него, он рассказал МИ-5 не все. 8 февраля, за два дня до официального предъявления Фуксу обвинений по статье о нарушении Закона о государственной тайне, Скардон выложил перед ним десятки фотографий “лиц, причастных или подозревавшихся в участии в разведдеятельности” в Великобритании и спросил, может ли он опознать кого-либо из них. На одной из фотографий была изображена Урсула Бертон. Фукс отложил несколько карточек в сторону, пробормотав, что “лицо кажется знакомым”. Но пропустил фото Урсулы. А также Юргена Кучински и Ганса Кале. Шесть дней спустя Скардон вернулся, пытаясь вытянуть из Фукса больше подробностей о его советских кураторах. “Вторым контактом, – вспоминал Скардон, – была женщина, с которой ФУКС встречался на проселочной дороге неподалеку от Банбери, в Оксфордшире… Эта женщина, по его оценкам, была иностранкой, хотя хорошо владела английским, и именно на этом языке они общались во время передачи разведданных. По его словам, она была небольшого роста, незапоминающаяся, лет за тридцать. Фуксу показали множество возможных фотографий, но ни на одной из них он не опознал той дамы…”

Оглядываясь назад, можно сказать, что неспособность МИ-5 провести очевидную связь с Урсулой Бертон стала промахом исторических масштабов. Фукс признался, что встречался с советской шпионкой-иностранкой в Банбери; за несколько месяцев до этого Джим Скардон допрашивал советскую шпионку-иностранку в каких-то десяти милях оттуда, в Грейт-Роллрайте. На радаре МИ-5 была всего одна такая шпионка. И тем не менее служба делала заключение: “В отсутствие дальнейшей информации возможность идентифицировать этот контакт представляется маловероятной”.

18 февраля Министерство внутренних дел вернуло заявление Урсулы о разрешении “посетить друзей” в Германии со штампом “возражений нет”. Первое основное препятствие было устранено. Но ее имя было в контрольном списке МИ-5. Рано или поздно в Службе безопасности прозвучит очень громкий сигнал тревоги, во все аэропорты разошлют предупреждения и двери захлопнутся. Оставалось лишь гадать, как скоро это произойдет. Шестеренки британской бюрократии вращаются, как правило, неспешно или, по крайней мере, непредсказуемо. Зато деревенские сплетни распространяются порой с несусветной скоростью. Дети без стеснения болтали о своих “каникулах” – в разгар четверти. Но какая домохозяйка внезапно отправляется за границу, бросив на произвол судьбы мужа со сломанной ногой? Четыре вещмешка казались чересчур большим багажом для одной женщины и двух детей, отправляющихся в небольшой отпуск. Наверняка слухи о том, что в “Соснах” творится что-то странное, уже донесли до ушей детектива-констебля Герберта.