— Мусенька, милая, возьми у меня из-под мышки салфетку — у самой руки заняты. И постели вот сюда на табуретку.

Когда Мария исполнила просьбу, тетушка Зенобия поставила на табурет четвертинку водки, «шкалик», как говорили в здешних местах, и рюмки — все это она держала в одной руке. В другой у нее были две тарелки: одна — с ломтями хлеба, другая — с несколькими помидорами, куском брынзы и кучкой маслин.

В глазах нени Миту загорелись огоньки.

начал он петь, сразу повеселев.

— Ага, песни душу распирают, — с пониманием проговорила тетушка Зенобия и опустилась на стульчик, с которого только что поднялась Мария. — Заморим червячка чем бог послал. Давно пора, с утра ничего во рту не было.

Неня Миту тем временем отложил в сторону колодку. Вытер, без особого, впрочем, успеха, руки о свой засаленный фартук, потом с довольным видом потер их.

— Расцветает, расцветает торговля?

— Когда расцветает, когда засыхает на корню, — рассмеялась тетушка Зенобия. — Сегодня повезло. Рано утром купила по дешевой цене две корзины кизила. Сейчас на него самый сезон. Потом выгодно продала. Сходи, Муся, в кухню, я там и тебе оставила. Возьми всю тарелку. Гулять так гулять!

Мария не заставила долго себя просить, прошла в кухню и увидела там большую тарелку, доверху наполненную фруктами. Тут были яблоки, груши, сливы, между которыми красными огоньками горели ягоды лесного кизила. Фрукты эти остались непроданными, видимо, потому, что не были отборными. Может, где-то с червоточинкой, может, слегка помятые. Но здесь, на окраине, желанным лакомством были и такие. Сады располагались далеко, в Петрикань и Скулянке, а то и вообще на другом конце города, ближе к Костюжень и холмам Валя-Дическу.

Тетушка Зенобия была перекупщицей. Она уходила из дома еще ночью и, едва начинало светать, оказывалась у Вистерниченской заставы. Покупала по невысоким ценам корзину-другую фруктов или овощей у крестьян, торопившихся по делам в город, потом целый день стояла в людской сутолоке на базаре святого Илие и перепродавала товар — не очень торопясь, чтоб побольше заработать.

Мария набрала полный рот кизила и быстро вышла во двор — послушать новости, которые принесла с рынка тетушка Зенобия. Ей тоже вручили толстый ломоть хлеба с брынзой, большой и красивый, только чуть лопнувший помидор и несколько маслин. В бутылке оставалось меньше половины, когда в глубине двора показалась неуклюжая фигура Васи. Солнце к этому времени слегка опустилось, переместилось в сторону, а тень от акации словно бы стала еще реже. Вокруг импровизированного стола, подбирая крошки, суетливо прыгали воробьи. Но все же было еще довольно жарко, и Мария в который раз удивилась: как только дядя Вася переносит такой зной в своем длинном кафтане извозчика?