Тут слухи пошли гуще. Меня уже втихую даже поздравлять начали. Но я не поддаюсь:

— Вот вызовут на сцену, вазу дадут, тогда поверю.

Закрытие происходило во Дворце спорта. Большой такой дворец. Может, не спорта, а культуры. Народу тьма, а потенциальных призеров через кулисы проводят на сцену. Сидим. Все уже знают, что они призеры. Поэтому волнение какое-то радостное. Раз посадили на сцену, значит, не зря ездили. Расслабился и я. Поверил в удачу. Честное слово, впервые вот тут на сцене поверил. И когда вышел председатель жюри и сказал:

— Объявляем результаты Всесоюзного фестиваля… – я грудь расправил, мысленно перед большим зеркалом встал и себя со стороны стал оглядывать, хорош ли для победителя. А он тем временем продолжает:

— Специальный приз жюри присуждается фильму «Победа»!

Народ у нас простой. Ему кого первым назвали, тот, значит, и победил. И народ прав. А то, что специальный приз жюри — это так, частность, а победитель получает Главный приз, — это народу до фени. Встал народ, стоя встречал он Евгения Матвеева. А я сижу с расправленной грудью, чужой на этом празднике жизни. Потом, правда, и про Главный приз сказали, и поскольку Сергей Герасимов, с кем мы этот приз поделили, отсутствовал, аплодисменты достались мне. Правда, уже никто не вставал.

Штука, которую мне вручили, состояла из вазы-подставки и специально отлитой головки с вытравленным на ней знаком фестиваля. Я, когда ее на место нес, сразу почувствовал, что она разбирается. Сажусь, а мне Вилимас в спину шепчет:

— Мы этот приз на студии хранить будем.

— Как же, — говорю, — сейчас! У меня что, дома нет?

— Это, — шепчет, — литовский приз.

— Ах так! — говорю и у него на глазах разламываю приз надвое. — На, — говорю,— тебе половину и мне половину.

Он чуть в обморок не упал.

После премьеры, уже в Москве, мы с артистами из моей подставки шампанское пили. Оно тогда еще дешевое было. Потом жена, приходя со спектакля, стала цветы в нее ставить. Потом и ваза разбилась, осталось тоненькое металлическое колечко, где выгравирована память об «Отряде». А теперь и колечко куда-то запропастилось — осталась только память.

1999

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Я всё еще, слава богу, не старший в семье. У меня жива тетушка, старшая сестра моей мамы. Ей 90 лет, и она предпочитает жить одна. Наведываясь к ней каждую неделю, я захожу в ее квартиру на Сивцевом Вражке, где прошло мое детство, сажусь за стол, за которым когда-то собиралось всё наше многочисленное семейство, ем подгоревшие котлеты, которые опять «как на грех не удались», дышу счастливым воздухом любви друг к другу, который навсегда прописался в этом доме, и лишний раз убеждаюсь, что атмосфера — это не только то, что мы вдыхаем, но и то, что выходит из наших собственных легких. А значит, наше счастье обязательно зависит от нас самих. И не обязательно все время бороться за чистоту воздуха, нужно иногда просто чистить зубы.