Вот что о кончине Алексеева пишет вице-директор музея в Анси Морис Корбэ: «С уходом Клер в 1981 году он буквально потерял половину самого себя. Последнее его письмо к Николь Саломон выявило стечение сложных жизненных обстоятельств, подталкивающих человека закрыть книгу всей жизни, что прозвучало как эхо трагических судеб героев русской литературы, так богато представленных в его творчестве»[151].

Об этом же свидетельствует и Жак Друэн: «Они были единым целым и дополняли друг друга. Их экспериментальное творчество – результат объединения художественных навыков и технического гения каждого. Я мечтаю, чтобы они и в дальнейшем имели всемирное признание. Я не очень удивился, услышав печальную весть о его смерти. Мой последний визит к Алексееву состоялся примерно через полгода после кончины Клер, и я нашёл человека, который был раздавлен, ужасно печален, подавлен и озлоблен. Без Клер его жизнь закончилась эмоционально и физически»[152]. Бендацци формулирует ещё определённее: «Алёша добровольно ушёл из этого мира. Его жизнь закончилась в тот день, когда он покинул Владивосток. Остальное было выживанием»[153].

Каждый из младших друзей Алексеева ощущал свою личную ответственность за наследие ушедшего мастера – один за другим сборники статей художника-экспериментатора – его теоретических размышлений и книг о нем – готовит Джанальберто Бендацци, реставрирует игольчатый экран Жак Друэн.

Благодаря Доминику Виллуби анимашедевры Алексеева обретают новую жизнь: «Я узнал о его смерти в августе 1982 года, когда был в отпуске на юге Франции, читая колонку некрологов в газете "Монд", которую случайно купил в тот день. Связь с ним приобрела новое измерение после встречи со Светланой на фестивале в Анси в 1983 году – она проводила презентацию фильма о своём отце. Мы решили работать вместе, чтобы популяризировать работы её отца и Клер Паркер. Мы регулярно организовывали презентации его фильмов, выставку гравюр на фестивале в Анси к столетию рождения, полное собрание его фильмов на DVD в 2005 году. В 2016 году я опубликовал первое собрание его статей и интервью по искусству и анимации с моим университетским издателем "Presses universitaires de Vincennes". Постепенно я в полной мере смог оценить богатство и глубину его творчества и оригинальность его мысли, обобщив в предисловии к публикации прежде всего его яростную независимость от условностей коммерческого кино, которых поэт, которым он был, не желал принимать в обмен на свои мечты, идеи и фантазии, и который достигал оригинальности неожиданным путём. Мне кажется: такая позиция художника – образец для размышления и даже для подражания».