Здесь выразилась вера отсталого крестьянства в то, что если бы власть имущие узнали о тяжести его положения, они сняли бы с его плеч эту тяжесть.

У Некрасова же, когда Савелий, богатырь святорусский, с великой тоской говорит «про бесчастную жизнь» крестьян, его внучка Матрена Корчагина, повторяя слова вышеприведенного текста, вносит в них другое осмысление:

Во-первых, в этом повторении нет и намека на то, что царь и «купцы московские», если бы им случилось узнать о чинимых крестьянам обидах, защитили бы беззащитных крестьян, а во-вторых — и это самое главное, — Некрасов в дальнейших строках разрушает вконец всякую надежду на заступничество представителей власти, полемизируя, таким образом, с тем самым фольклорным источником, из которого он позаимствовал вышеприведенные строки.

Полемика ведется в той же главе; она заключается в том, что Матрена задает деду Савелию простодушный вопрос:

Дед отвечает ей обескураживающей пословицей: «Высоко бог, далеко царь», и когда она все же выражает готовность дойти до царя и рассказать ему о своих злоключениях, дед высказывается еще более решительно:

Здесь прямое возражение фольклорному тексту, основанному на уверенности темных людей, будто «цари со царицами» сочувствуют крестьянским невзгодам. В черновой рукописи эта полемика с фольклорным источником звучит еще более явственно:

спрашивает внучка у деда, и дед отвечает без тени сомнения:

А когда внучка заявляет ему: