причем противопоставляет этому «пошлому опыту», зовущему к примирению с действительностью, свой революционный призыв:
Здесь борьба с неприемлемыми для Некрасова тенденциями некоторых фольклорных текстов велась, так сказать, в открытую: Некрасов в одном случае назвал их
Здесь он опять-таки заодно с Чернышевским, который, например, в романе «Что делать?» не раз восставал против «ходячих афоризмов простонародной общечеловеческой мудрости, пословиц, поговорок и тому подобных старых и старинных, древних и ветхих изречений» — вроде «стерпится — слюбится», «лбом стену не прошибешь» и т. д. (гл. I и II).
С этими настроениями пассивности, непротивления злу Некрасов боролся неустанно, в каком бы жанре фольклора ни находили они свое отражение.
Через год после того, как вышло первое издание настоящей книги, в Вологде появилась статья Т. Бесединой, посвященная этой же теме. В статье дан еще один наглядный пример полемики поэта с фольклорными текстами. «Вековой гнет, — говорит Т. Беседина, — необходимость подчиняться насилию — выработали в народе ряд пословиц скорбно-иронического характера: «Где сила, там и закон», «Чья сила, того и правда», «Чем сильней, тем и правей». Некрасов... этим народным формулам противопоставляет иную:
Созданный на основе народного, но
Тот же автор приводит религиозно-бытовую пословицу о неминуемом господнем возмездии, ожидающем каждого грешника:
«Есть у бога топоры, да лежат до поры».
И тут же указывает, что эту религиозную пословицу, созданную под реакционным влиянием церкви, Некрасов переводит в противоположную плоскость. «Не о божьей каре, а о народной расправе с угнетателями идет речь, когда Савелий заявляет:
В борьбе с «афоризмами», отражавшими настроения пассивности и непротивления злу, поэт не только дискредитировал эти «афоризмы» указаниями на ту среду, где они бытовали, но порою придавал им прямо противоположный смысл, подчиняя их своим революционным тенденциям.