Во всех трех случаях вместо ожидаемых благ приметы приносят беду, и Некрасов тем самым наглядно показывает всю их нелепость и лживость.

Правда, одно время поэт намеревался в гораздо больших размерах продемонстрировать влияние примет на жизнь рядового крестьянина, подчеркнуть их громадную роль в темном деревенском быту и раньше всего окружить ими всю биографию Матрены Корчагиной, причем в данном случае приметы были подобраны совершенно невинные, лишенные того элемента зловредности, которым отличались приметы, процитированные в предыдущих строках. Взяв, например, такую примету: «На рождество лапти плести — родится кривой; шить — родится слепой», — он заставил было Матрену Корчагину повиноваться примете как некоей божественной заповеди:

из чего явствовало, что Матрена видела в этой примете как бы повеление свыше.

И другие поступки Матрены Корчагиной Некрасов первоначально хотел подчинить таким же бессмысленным крестьянским обычаям:

Но, создавая окончательный текст, он вычеркнул из повествования о Матрене Корчагиной все такие эпизоды, могущие снизить и затемнить основные черты этого глубоко одухотворенного образа. Взамен покорного выполнения суеверных крестьянских примет Некрасов в окончательном тексте приписал ей прямо противоположные действия: мужественное и энергичное сопротивление наиболее «бедокурным» приметам.

Когда в селе появилась сладкоречивая странница, потребовавшая от крестьянок, чтобы они, ради угождения богу, не кормили грудных младенцев по средам и пятницам, дабы младенцы соблюдали пост, Матрена Корчагина, единственная, восстала против этого жестокого требования:

Не подчинилась она также сумасбродной примете, которую Некрасов цитирует по сборнику Даля:

«Не надевай чистую рубаху в рождество: не то жди неурожая».

Даже зная, что навлекает на себя ярость деревенских старух, она все же наперекор их угрозам и требованиям

Совокупностью таких эпизодов Некрасов как поэт-просветитель выразил враждебное свое отношение к этой области народного творчества.

Либеральные критики одно время любили указывать, будто Некрасов, преклоняясь перед народною мудростью, восхищался даже суевериями народа, и ссылались при этом на поэму «Мороз, Красный нос», где будто бы воздается хвала невежественным деревенским ворожейкам и знахарям: