Таким же образом они поступили и с другой подблюдной песней: «Расцветали в небе радуги». Эта песня, любовно-лирическая, тоже была переведена ими в «гражданственный» план и зазвучала призывом к свободе:
Вообще же к стихам Некрасова, основанным на фольклорных источниках, вполне применимы слова, сказанные Николаем Бестужевым о песнях, сочиненных декабристами:
«Хотя правительство всеми мерами старалось истребить сии песни, где только могло находить их, но они были сделаны в простонародном духе, были слишком близки к его состоянию (то есть к состоянию народа. —
8
8 8
Характерно, что Некрасов очень скудно использовал сказочные элементы фольклора, ту многообразную фантастику, которая занимала такое заметное место во множестве волшебных русских сказок.
Правда, с первых же страниц поэмы «Кому на Руси жить хорошо» он ввел в ее текст большое количество образов, созданных народной фантазией: и сказочную говорящую птицу, и сказочную скатерть-самобранку.
И вообще в «Прологе», то есть в самом начале поэмы, вся атмосфера сказочная: тут и семь филинов, сидящих на семи деревах, и ворон, молящийся черту, и заколдованный клад у тридцатой сосны.
Но все это лишь на первых страницах. В дальнейшем тексте поэмы сказочных элементов уже нет и в помине, остается только скатерть-самобранка: всякий раз, когда семеро странников, утомленные своими скитаниями, чувствуют жажду и голод, они хором произносят магическую фразу: «Эй, скатерть самобранная, попотчуй мужиков!» — и все происходит по-сказочному:
Эта сказочная скатерть-самобранка появляется на многих страницах поэмы: и в «Прологе» к первой части, и в «Крестьянке», и в «Пьяной ночи», и в «Последыше», но в «Пире — на весь мир» (и это чрезвычайно характерно!) она исчезает бесследно. Некрасов словно забыл, что она существует; здесь, в этой части поэмы, уже нет никаких чародейств: странники, как и другие крестьяне, добывают себе вино и еду самым обыкновенным путем, не прибегая к магическим действиям.