Когда я травмировался, во Франции мне выдали наколенник с двумя металлическими заклепками по бокам, чтобы поддерживать колено, оставшееся без связок. При ходьбе заклепки так терли кожу, что у меня в этих местах началось раздражение. Я зашел к нашему театральному массажисту и доктору Боре Праздникову. Он обработал мою ногу какой-то мазью, показал, как надо страховать колено не наколенником, а эластичным бинтом. Раздражение прошло, я о нем тут же благополучно забыл. Зачем помнить о каких-то малозначительных прыщиках, которые ничто по сравнению с ожидавшей меня операцией…

К моменту моего возвращения в Париж Юрий Николаевич уже начал работу над «Иваном Грозным». 23 ноября я должен был ложиться в больницу, а 22 ноября Григ весь день меня развлекал. Вместе с ним и Бессмертновой мы зашли в Лувр полюбоваться картинами, потом вкусно пообедали, прогулялись по Тюильри. Было много хороших рассказов и воспоминаний про молодость Юрия Николаевича, про его первый приезд в Парижскую оперу. Мы провели фантастический день в том не по-осеннему теплом Париже с его ярким солнцем и голубым, без единого облачка, небом. Жизнь казалась бесконечно прекрасной и многообещающей…

Пети тоже окружил меня в те предоперационные дни невероятной заботой. Он не давал мне ни за что платить, сам покупал необходимые лекарства, вместе с Зизи водил меня то обедать, то ужинать. В этот период от Ролана и Грига я видел такое проявление нежности, что вообразить невозможно. А в Парижской опере Юг Галь и Брижит Лефевр вели себя как мои настоящие родители.

99

23 ноября я поехал в клинику… Перед моим отъездом из Москвы в Париж на операцию одна приятельница вызвалась меня куда-то подвезти на своей машине, я ходил с трудом, сильно хромая. Рядом со мной в салоне автомобиля оказалась ее подруга. Мы познакомились, завязался какой-то банальный разговор, в том числе о травме. Женщина вдруг спросила: «Когда у вас операция?» – «24 ноября». – «А когда у вас день рождения?» – «31 декабря». Она вдруг: «Очень вас прошу, не оперируйтесь 24-го, перенесите операцию хотя бы на неделю». – «Я не могу, все уже оговорено». А она: «Это день затмения, очень нехорошо, не надо вам оперироваться в этот день…» Я ту женщину не послушал.

По плану я должен был после операции пролежать в клинике всего три дня, а на четвертый уехать в спортивный реабилитационный центр, расположенный в Капбретоне, и провести там на восстановлении два месяца. Чтобы здоровым, полным сил и желаний вернуться на сцену Большого театра. План казался четким и простым в исполнении, я совсем не волновался. Какой известный танцовщик или спортсмен обходился без травм?