Отступление президента от его первоначального умысла уйти в отставку являлось, таким образом, следствием представления, что тем самым он облегчил бы коммунистам ситуацию, оставил позиции и отказался от возможности вмешиваться, влиять на будущую политику. Но вскоре, по мнению К. Каплана, Бенеш убедился не только в нереальности своих представлений, но и о политической вредности такого решения. Его принятию, по-видимому, способствовала и болезнь Бенеша, который еще летом 1947 г. перенес инсульт и в момент февральских событий находился в плохой физической форме: общавшиеся с ним в это время люди отмечали его слабость, потребность в частом отдыхе и даже нарушения речи. Нельзя сбрасывать со счета и опасения президента за ухудшение чехословацко-советских отношений в случае непринятия требований коммунистов: угроза для Чехословакии со стороны Германии, по его мнению, не исчезла, и Советский Союз был гарантом существования ЧСР как самостоятельного государства.

Москва довела свой взгляд на ситуацию в Чехословакии через заместителя министра иностранных дел СССР В. А. Зорина, прибывшего а Прагу с официальным визитом 19 февраля. Он должен был принять участие в съезде советско-чехословацкой дружбы и проинспектировать поставки зерна в ЧСР из Советского Союза. Судя по известным ныне документам, бывший советский посол в Праге Зорин счел возможным давать рекомендации руководителям КПЧ. Информируя Москву о ситуации в стране, он сообщал, что дал Готвальду совет быть потверже, не колебаться и не идти на уступки правым. Зорин обращал внимание Готвальда и Сланского на необходимость быть готовыми к решительным действиям и к возможности нарушения некоторых формальных положений существующей конституции и законов, чего, как почувствовал Зорин, они ужасно боялись. По мнению Зорина, было бы полезно по партийной линии дать из Москвы Готвальду указание действовать решительнее и не быть в плену парламентских иллюзий. Молотов ответил Зорину, что 22 февраля «Правда» выступит с оценкой событий в Чехословакии, что и было сделано. Встречу Зорина с Бенешем в Москве не сочли нужной[953].

Непосредственная реакция Запада на февральские события в Чехословакии оказалась не столь бурной, как можно было ожидать. 25 февраля правительствами США, Англии и Франции был принят текст совместной декларации, в которой в общей форме осуждались эти события. Вместе с тем США и западные державы вскоре сделали весьма жесткий вывод из случившегося в Чехословакии. Это касалось уточнения их военной программы и укрепления всестороннего сотрудничества с целью воспрепятствовать упрочению позиций коммунизма и советского влияния в Европе. Фактически полное овладение коммунистами властью в Чехословакии подогрело военный психоз на Западе, усилило антикоммунистические и антисоветские настроения, и, как следствие, инициировало подписание Брюссельского (март 1948 г.), а затем и Североатлантического пактов, т. е. создание НАТО (апрель 1949 г.)[954].