Прощаясь, Александр Яковлевич весело сказал:

– Говорят, Станиславский считал, что у вас своевольный, упрямый характер. Я этого не нахожу. Вы всё же позволили мне проводить себя, хотя вам этого ужасно не хотелось. Правда?

Оба скоро узнали ответ на этот вопрос. Часть лета 1914 года они провели в Париже. Из столицы Франции Таиров выезжал в другие города. Начавшаяся война разлучила их. Алиса Георгиевна вернулась в Москву только поздней осенью, немало испытав и передумав. Но вот и театр, ставший уже родным. Таиров ждал у входа в святилище.

«В театре был полный разгром, стучали молотки[55]. Мы вошли в небольшую комнатку. Среди общего разгрома, который был в театре, она показалась мне очень уютной. – Сегодня в честь вашего приезда я устроил себе праздник, отменил все занятия, – сказал Александр Яковлевич. Ваш приезд – это чудо! Никто из тех, кто застрял во Франции, ещё не вернулся. Погода была ужасная, шёл не только снег, но и дождь; выходить на улицу не хотелось, и мы просидели в закутке до поздней ночи. Несмотря на то что мы не виделись не так уж долго, казалось, что прошёл целый год, столько было пережито нами обоими за эти месяцы, так многого хотелось и нужно было друг другу рассказать. – Вы представить себе не можете моё состояние, когда на границе я узнал, что объявлена война, что я попал в последний поезд и что сообщение между Парижем и Москвой прервано. Я готов был выскочить из окна и неведомым путём лететь обратно к вам, в Сен-Люнер, в Париж… Мы сидели и говорили, говорили без конца. Из театра вышли поздно ночью. Моросил дождь. На улице было пустынно. Стоял густой туман. Но на душе было светло и радостно. Так хорошо мне бывало только в детстве в большие праздники – на Пасху, Рождество, на Троицын день. Я смотрела на заплаканные стёкла фонарей, огоньки мигали трогательно-робко, еле-еле. В мокром тумане ещё долго бродили мы по Спиридоновке взад и вперёд, шагая в ногу. Только я всё время попадала в лужи, а Таиров не попадал, смеялся и называл меня малышом».

«В театре был полный разгром, стучали молотки[55]. Мы вошли в небольшую комнатку. Среди общего разгрома, который был в театре, она показалась мне очень уютной.

– Сегодня в честь вашего приезда я устроил себе праздник, отменил все занятия, – сказал Александр Яковлевич. Ваш приезд – это чудо! Никто из тех, кто застрял во Франции, ещё не вернулся.

Погода была ужасная, шёл не только снег, но и дождь; выходить на улицу не хотелось, и мы просидели в закутке до поздней ночи. Несмотря на то что мы не виделись не так уж долго, казалось, что прошёл целый год, столько было пережито нами обоими за эти месяцы, так многого хотелось и нужно было друг другу рассказать.