Данный подход к философской полемике, как казалось, для Богданова устранял возможность отстаивать свои взгляды. Тем не менее Плеханов вместо оскорбительных выпадов со стороны Богданова получил аргументированный и спокойный анализ своих философских взглядов. Результат: защитник марксистской теории и патриарх российской социал-демократии сам небезгрешен.
Открылся такой факт: в середине 1840-х годов Маркс предоставил основные положения (всего одиннадцать) для создания новой философии. Энгельс напечатал их в брошюре «Людвиг Фейербах». Эта брошюра была переведена Плехановым на русский язык. Второе положение он перевел неверно. В нем говорится об истине и заблуждении, которые определяются на практике. Маркс сказал: «Практикой должен человек доказать силу и истину своего мышления, доказать его посюсторонность».
Слово «посюсторонность» должно было передать мысль о том, что мышление остается «по сю сторону», а не уходит в «потусторонний мир». Другими словами, оно не блуждает в пустых умствованиях насчет «сущностей» либо «вещей в себе», а придерживается действительности и живого опыта.
Как перевел Плеханов? Фразу «доказать посюсторонность своего мышления» он перевел как «доказать, что его мышление не останавливается по сю сторону явлений». Как видно, появилось отрицание «не». В итоге перевод приобрел содержание, противоположное оригиналу, а это уже непростительная ошибка.
Неверный перевод был издан в 1892 году, переиздан в 1905 году. В 1906 году в русском переводе данной статьи появились большие изменения; в переводе цитата
Плеханов знал о неверности перевода, поэтому он выбирал для цитирования только подходящие места, поскольку для «вещей в себе» подлинник был невыгоден. Богданов заставил задуматься: «Не надо быть юристом, чтобы сказать, как называется такой прием в судебной практике»[812].
Итак, Богданову удалось уличить Плеханова в умышленной фальсификации основ марксизма. При этом Богданов не собирался «определять» Плеханова в какую-либо категорию «любомудров» – он хотел найти в деятельности Плеханова доступный пониманию побудительный мотив. Он писал: «Я думаю, что Плеханов, несмотря ни на что, искренен… Попробуйте-ка защищать какие-нибудь старинные “вещи в себе” против организационного понимания форм – философии машинного производства: ведь это – пищаль против маузера. Или отстаивать истину абсолютную, застывшую, против истины живой, вечно растущей, организующей жизнь: ведь это – Талмуд против естествознания. <…> Поневоле вы потеряете всякое хладнокровие и начнете вести себя, как “герой на поле… брани”»[813].