Отто не сформулировал убедительной модели единого политического сообщества, построенного из многих национальных. В XX в. история многонациональных образований дала нам мало поводов для оптимизма. Ни в Чехословакии, ни в Советском Союзе, ни в Югославии не сложилось достаточно прочного осознания общих целей и идентичности для построения долговременного политического проекта. В XXI в. со схожими проблемами столкнулись Испания, Бельгия, Великобритания и Европейский союз. Их будущее вызывает такие же опасения, как те, что некогда высказывались в отношении Габсбургской империи. Но незадолго до своей гибели в 1889 г. кронпринц Рудольф заметил:

Австрия — это блок разных наций и разных рас, соединенных единым правлением… и для мировой цивилизации она представляет собой идею безмерной важности. Даже если нынешнее воплощение этой идеи, выражаясь деликатно, не во всем гармонично, это не значит, что сама идея дурна[562].

Австрия — это блок разных наций и разных рас, соединенных единым правлением… и для мировой цивилизации она представляет собой идею безмерной важности. Даже если нынешнее воплощение этой идеи, выражаясь деликатно, не во всем гармонично, это не значит, что сама идея дурна[562].

Габсбургская империя пала в 1918 г., но габсбургская идея никогда не сводилась к территории и политике. Эта идея была сложнее. В ее сердцевине лежит преемственность от Рима и Римской империи, восстановленной Карлом Великим и императорами из династии Штауфенов, чьими наследниками воображали себя первые габсбургские правители. Один из аспектов этой идеи воплотился в Священной Римской империи, и именно поэтому Габсбурги стремились занять ее трон. То же можно сказать и об Австрии, где при Бабенбергах сформировался собственный миф об исключительности. В течение без малого 700 лет менялись акценты и устремления: самыми долговременными оказались служение католической вере и верховенство в борьбе с ересью и турками. Но кроме этого Габсбурги насаждали пышное красноречие интернационального барокко, заботились о подданных, несли им просвещение, укрепляли государство, защищали Европу от революций, культивировали архитектурные стили как универсальный смысловой код и выполняли цивилизаторскую миссию как в границах своей державы, так и за ее пределами. Из века в век Габсбурги строили и империю знания — в алхимических лабораториях, научных экспедициях и музейных собраниях. Их наследие дошло до нас не только в архитектуре или в прославленных коллекциях произведений искусства и научных образцов, но и как идеология, соединяющая власть, знание и предначертание, смешивающая земное и небесное во вселенском начинании, затрагивающем все аспекты материального и духовного опыта человечества.