«Теперь в поле моего зрения, — вспоминает писатель, — предстали все части и подразделения дивизии. Но больше всего я любил бывать в своем, 1015-м стрелковом полку, где меня знали и я хорошо знал многих солдат, сержантов, офицеров. Я писал корреспонденции, зарисовки, очерки, стихи о боевых делах, о подвигах воинов-героев. С полками дивизии прошел по дорогам древней Новгородщины и Псковщины, по хуторам и селениям Латвии. А потом были Литва, Польша, Германия, Чехословакия, Австрия. С передовыми частями дивизии дошел до Праги».

За годы войны Дмитрий Сергиевич написал немало стихотворений.

Я спрашиваю писателя: не было ли попытки собрать фронтовые стихи воедино, издать их отдельным сборником?

— Нет, не было, — скромно отвечает Дмитрий Сергиевич.

…Чем дальше уходим мы от огненных лет войны, тем ценнее становится каждая строка, написанная именно в ту пору. Пусть они шероховаты, эти строки, но они рождались сразу, как слова у человека с поющей, возвышенной душой, они — отблеск и отзвук того грозного времени, тех неимоверных, суровых испытаний.

Я начал разговор о творчестве Дмитрия Григорьевича с его военных стихов. Подводя итог сделанному писателем за шестьдесят лет жизни, было бы несправедливым сбрасывать со счетов его фронтовые стихи только на том основании, что они не были изданы отдельным сборником, что они похоронены в архивных комплектах дивизионных, армейских и фронтовых газет. В свое время они жили славной боевой жизнью и делали нужное для победы дело.

* * *

После войны Дмитрий Сергиевич находился в войсках, размещенных в Австрии. Послевоенная австрийская действительность послужила ему материалом для написания первой большой прозаической книги — «На голубом Дунае». Он писал о том, что видел своими глазами. Вопросы послевоенного устройства в Австрийской Республике были не безразличны для воинов, которые проливали кровь за ее освобождение от фашистских захватчиков. Естественно, что Дмитрий Сергиевич обратился к теме, которая волновала его и его боевых друзей: по какому пути пойдет Австрия? Ведь они несли там службу, они отвечали и за это. Повесть написана по горячим следам событий — в 1947 году.

Мне довелось в то время тоже служить в Вене и работать вместе с Дмитрием Григорьевичем в одной газете. Перечитывая ныне его повесть, я как бы снова возвращаюсь к той поре. Отчетливо вижу горестные следы, оставленные войной, — полуразрушенные, обгоревшие остовы многоэтажных зданий, непроходимые завалы руин на улицах, взорванные мосты на Дунае и на канале. Я вижу и жителей столицы, прежде всего трудовой народ Вены. С радостью встречает он своих освободителей — воинов Советской Армии.