– Приглашал Владимир Александрович Крючков, с которым у меня состоялась встреча в начале августа. Я сказал ему, что нет никакой необходимости вводить чрезвычайное положение. Конец лета. Время отпусков. Сезон овощей – люди копаются на грядках. Депутаты верховных советов разъехались – кто в регионах, кто за границей. Политическая жизнь замерла. Кроме того, зачем создавать какое-то самозваное ГКЧП, когда есть Совет безопасности, легитимный орган, имеющий право объявлять чрезвычайное положение. И самое главное: на октябрь был намечен внеочередной съезд КПСС, на котором можно было спокойно решить все основные вопросы, стоящие перед страной. И Крючков со мной согласился, сказал: его аналитики тоже считают, что сейчас нецелесообразно объявлять чрезвычайное положение. Но поступил, как известно, по-другому. Я считаю, что в августовских событиях рядом с Горбачевым и Ельциным надо ставить Крючкова.
– Получается, что так. Есть книга Александра Островского «Кто поставил Горбачева». В ней рассказывается, в частности, что Крючков обработал сына Андрея Андреевича Громыко Анатолия, чтобы тот убедил отца отдать на заседании Политбюро, решавшем после смерти Черненко, кому быть генеральным секретарем, свой решающий голос за Михаила Сергеевича.
– Были. Провести съезд предложил пленум Московского городского комитета партии, проходивший 17 июля 1991 года. На нем присутствовали также секретари партийных организаций городов-героев, а это Ленинград, Киев, Минск, Волгоград, Севастополь, Одесса. Пленум принял решение поставить вопрос о кандидатуре генерального секретаря. Идею проведения внеочередного съезда поддержал Пленум ЦК КПСС.
– Ряд политологов, в том числе Сергей Ервандович Кургинян, считают, что августовские события были вызваны решением провести этот съезд. Их организаторы понимали, что, если съезд состоится, Горбачев генсеком не останется, не останется он и президентом, потому что его выбирал не народ, а съезд народных депутатов, а среди нардепов настроение тоже было не в пользу Михаила Сергеевича.