По моем возвращении в Минск фельдмаршал Буш вручил мне Рыцарский крест. Затем он высказал претензии к действовавшей с перебоями связи и заявил, что он запросил помощи у полковника Хасселя. Все это мне нисколько не помогло. При Оберхойзере, которого я знал с 1913 г. и ценил, связь была в полном порядке. Теперь возникли проблемы, как в 16-й армии. Я знал о сложившихся в армии отношениях, и не видел малейшего повода обращаться к чужим за помощью. Конечно, я должен был освоиться с новым положением и понять свои задачи. Условия для работы не радовали. Офицерский клуб, который не посещали ни командующий, ни офицеры штаба, напоминал привокзальную забегаловку для проезжих пассажиров. На меня здесь смотрели как на ответственного работника большого учреждения. Штаб, обученный Оберхойзером, работал хорошо. Майор Фриче был специалист по радиосвязи, амтманн Бреде отвечал за аппараты связи, капитан Фолланд был адъютантом, обер-лейтенант Шульц был специалистом по проводной связи. В группу армий «Центр» входили четыре армии: 2, 9, 4 и 3-я танковая. Для связи с ними был выделен 537-й полк связи группы армий, которым командовал в качестве преемника Аренса австриец. Под моим командованием был также 514-й полк связи железной дороги, которым командовал дипломированный инженер полковник Копи. Поддерживать связь группы армий «Центр» с Главным командованием сухопутных войск было поручено 597-му полку связи Главного командования, командиром которого был доктор полковник Меркель.

При переводе главного штаба в Минск необходимые коммутационные пункты еще не были готовы. Организация Тодта работала на сооружении бетонного бункера для транзитной связи полка связи командования и блиндажа, отделанного деревом, для полка связи группы армий и для размещения коммутатора для высшего командования. Телефонная и телетайпная связь с четырьмя армиями осуществлялась посредством проводной линии. При этом все еще стояли старые телеграфные столбы русских, часто с проржавевшими железными проводами, которые мы использовали для ближней связи. Опасность партизанских нападений росла. Автомобили могли передвигаться только в сопровождении конвоя, хотя все густые заросли были вырублены по обеим сторонам дороги на расстоянии 100 м. По ночам прекращалось всякое движение, так что партизаны беспрепятственно минировали железные дороги и перерезали провода, а то и взрывали столбы. Я посетил командующего тыловым районом армии генерала кавалерии графа фон Роткирха в Минске и командира венгерской дивизии в Пинске. Оба заявили, что не могут справиться собственными силами. Пехотные немецкие подразделения и венгерские пехотинцы на всех больших дорогах на расстоянии примерно 200 м друг от друга занимали опорные пункты с блиндажами. Ночью на ничейной земле старались не появляться. Когда становилось неспокойно, с опорного пункта открывали пулеметный заградительный огонь, который непреднамеренно выводил из строя провода и изоляторы, которые еще не уничтожили партизаны.