На следующий день Гудериан взял меня с собой в Ставку Гитлера «Вольфшанце» под Растенбургом. Мы ехали в моторном вагоне, на котором во времена Гальдера туда отправлялся каждый день «Взвод Боземюллера», получивший свое прозвище по названию романа о Первой мировой войне. В нем тогда были начальник Генштаба сухопутных войск, генерал-квартирмейстер, начальник транспорта и начальник связи. С осени 1942 г., когда начальником Генштаба был назначен Цейцлер, он ездил без командиров батальонов. Я впервые пересек «круг заграждений». Гудериан представил меня фюреру. Гитлер был бледен и выглядел больным. Он еле передвигался по восстановленному бараку, где должен был встретить свою смерть три недели назад, поддерживаемый двумя молодыми офицерами СС.

Гитлер спросил: «Где вы служили до этого?»

«Я командовал дивизией на фронте в Нормандии», – был мой ответ.

Он не стал меня подробно расспрашивать, только сказал: «Там у вас творятся возмутительные вещи, вам надо навести у себя полный порядок!»

Это был первый и последний мой разговор с Гитлером. Дожидаться окончания разбора обстановки мне предстояло у барака. Майор Зандер, начальник управления эксплуатации линий связи при фюрере, составил мне компанию. Он был прежде ловким кавалеристом, пользовался доверием Фелль-гибеля, потому что мог обеспечить любую необходимую связь с высшим командованием и поддерживать безупречный контакт с генералитетом штаба. Он рассказывал, как стоял 20 июля вместе с Фелльгибелем рядом с бараком, до того как прогремел взрыв.

Он также поговорил с графом Штауффенбергом и видел, как тот уехал. Зандер передал мои донесения новому шефу. Очень высокомерный, с маршальским жезлом на письменном столе, меня приветствовал фельдмаршал Кейтель[133], он так и не наметил основное направление моей работы. Генерал-полковник Йодль[134] не удержался, чтобы не сказать: «Теперь, когда за дело взялся баварец, все будет в порядке».

Об обстановке в Нормандии, об условиях, в которых там приходилось сражаться немецкому солдату, не спросили ни Гитлер, ни Кейтель и Йодль. Напрасно я потратил время на пути сюда на подготовку небольшого сообщения. Как и по отношению к событиям на Восточном фронте, они считали, что гораздо лучше разбираются в обстановке, чем непосредственные свидетели и фронтовые бойцы.

Поскольку я знал, что связь, налаженная Фелльгибелем, находилась в наилучшем состоянии, под «возмутительными вещами» можно было понимать только политические события. В этот день застрелился начальник поста управления разведки средствами связи после допроса в гестапо. Как я мог работать, когда сотрудников моего штаба забирали и увозили?