Я пошел к советнику уголовной полиции, который отвечал за охрану Гитлера. Он направил меня к Кальтенбруннеру, который вел расследование покушения. Уже на следующий день генерал-полковник Гудериан вылетел в Берлин принять участие в «суде чести». Его просьба разрешить ему оставить командование была отклонена. Он взял меня с собой. Сначала я посетил генерал-майора Арнольда, который в качестве преемника Хасселя был назначен начальником группы управления N при командующем армией резерва. Я впервые побывал в помещениях на Бендлерштрассе, где работал Фелльгибель, будучи начальником связи вермахта. Тиле был начальником его группы управления.

Доверявший мне доктор технических наук полковник Трубе, начальник отдела при главном уполномоченном по техническим средствам связи, настоятельно просил меня занять эту должность. Я еще плохо понимал его задачи. Ради более важных дел следовало отложить решение вопроса. Кого мне предложить в преемники Тиле? Тщательно все обдумав, я обратился к генерал-лейтенанту Гиммлеру, фронтовику и бывшему в прошлом начальнику отдела в Управлении вооружений сухопутных войск. На этом посту он имел большие заслуги, знал, как следует вести дела, занимая высокую должность. Обратившись к генерал-лейтенанту Оберхойсеру, он вполне мог получить место в главном командовании «Запад», ведь военная администрация Франции прекратила свое существование. Вскоре последовало назначение. В течение следующих месяцев я прекрасно сработался с Гиммлером, старшим меня по возрасту, и нашел у него полную поддержку. Затем все вопросы стали решать на Альбрехтштрассе у обергруппенфюрера Кальтенбруннера. Первоначально он не хотел прислушиваться к моим предложениям, требуя создания собственной сети связи. За этими требованиями последовали другие, частично из-за недоверия, частично из-за того, что он плохо представлял себе, что необходимо сделать. Я попробовал описать ему все преимущества большой, предназначенной для всех сети связи, однако мне не удалось пресечь его стремления к дальнейшему дроблению сети. Затем я высказался относительно обвинения Фелльгибеля в государственной измене, так как он протянул линии связи в Швецию и Швейцарию. Чем я мог доказать противоположное, будучи убежденным в его невиновности? Кальтенбруннер выдвинул разумное предложение, что надо задать необходимые вопросы лично Фелльгибелю через штабного офицера.

По поводу судьбы остальных подозреваемых сотрудников он посоветовал обратиться к шефу гестапо Мюллеру. Он сказал, что начальник управления разведки средствами связи напрасно покончил жизнь самоубийством. Его причастность к заговору не была доказана. Остальных сотрудников гестапо не подозревало. Предоставить информацию о Фелльгибеле, Тиле, Хане и Хасселе Кальтенбруннер отказался.