Хан и Хассель, занимали свои посты в течение многих лет; они или не были на фронте, или посетили его пару раз. Мне удалось найти деловых молодых людей, храбрых командиров дивизионных батальонов связи, которым, однако, не хватало общего взгляда на поставленные задачи.
Мне, привыкшему работать с офицерами штаба, был необходим прежде всего такой его начальник, который мог вести всю штабную работу. Только с его помощью мне удалось бы сформировать работоспособный штаб.
Гудериан указал мне на одну подходившую для меня кандидатуру, командира корпуса. Еще раз я обратил особое внимание на то, что и на других постах в высоких штабах необходимо присутствие молодых полноценных штабных офицеров, ведь и там кто-то должен заниматься штабной работой. В течение следующих месяцев были заняты вакантная должность в штабе Главнокомандования вермахта, а также место начальника связи при главном командовании «Запад» и место начальника группы управления связи при командующем армией резерва.
Вечер в компании Гудериана закончился расспросами о положении на фронте в районе высадки войск союзников. В первую очередь я рассказал о недостаточной защите пехоты от танковых атак противника; несмотря на превосходство немецкого солдата, несмотря на все его жертвенные подвиги и отвагу, противостояние с противником заканчивалось нашим поражением. Моторизованной силе союзников на земле и в воздухе нам нечего было противопоставить, кроме наших бойцов и конной тяги. Отступление на Восточном фронте в конце июля, едва не приведшее к разгрому моей бывшей группы армий «Центр», в результате которого были оставлены большие территории, закончилось на Висле. Снова я услышал о значительных потерях в дивизиях и корпусах, в рядах которых сражался и я, и о павших боевых товарищах. Генерал артиллерии Мартинек вместе со своим начальником штаба подполковником Мазиусом погибли на Березине под русскими бомбами. Пали храбрый генерал-майор Вюстенхаген и орденоносец, награжденный дубовыми листьями, подполковник Веше; майор Камман, тяжело раненный под Бобруйском, застрелился, чтобы не попасть в руки русских.
То, что войну нам не выиграть, нам было давно известно, но мы, солдаты, должны были исполнять свой долг не только в час победы, но и поражения. Было само собой разумеющимся, что поддержание боеспособности войск, их управления и снабжения было возможно только в том случае, если надежно работала связь.
О том, как достичь этого, Верховное командование и Генштаб имели слабое представление и воспринимали как должное нормальную работу телефонной, телетайпной и радиосвязи. Тратились громадные средств на технику, планирование, подготовку, организацию и обучение, и требовались при этом продуманные и выверенные действия начальников связи. Мне было необходимо сначала понять, что требовалось изменить, а что – оставить как было. Во всяком случае, летом 1944 г. еще существовала обширная оперативная сеть управления связи, которая охватывала территорию Германского рейха и все еще удерживаемых нами территорий в Европе. В ее основе была, во-первых, кабельная сеть дальней связи почты рейха, которую Фелльгибель уплотнил и объединил в одно целое с кабельной сетью в Польше, Дании, Нидерландах, Бельгии, частично во Франции и Италии; во-вторых – непупинизированные кабели на Восточном фронте, удлиненные и продублированные сетью постоянных полевых линий с промежуточными коммутаторами. Многочисленные линии телеграфной связи позволяли без помех вести телефонные переговоры между начальниками генеральных штабов и группами армий и армиями на Восточном фронте, от Черного моря через Румынию до Карпат, через Польшу вплоть до Вислы, через Литву, Латвию и Эстонию до Нарвы. Также с группами армий и армиями вермахта на театрах военных действий можно было связаться по телефону через штаб оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта. Связь обеспечивалась с Финляндией и Норвегией до Полярного круга, обходя Швецию, Нидерланды и Бельгию, с отдельными удерживаемыми территориями Франции и Италии до Апеннин и далее до Балкан. Проводную сеть везде дублировали телефонная связь и радиорелейная связь.