Стихотворение в прозе «Очевидно, чувство любви, которое может стать…» — Ст-19. С. 95.
С. 70
С. 70
…в обмотках еще, я пошел к желтенькому зданию Театрального института… <…> Встречаю Евдокимова, его по зрению тогда не взяли.
…в обмотках еще, я пошел к желтенькому зданию Театрального института
Встречаю Евдокимова, его по зрению тогда не взяли.
Этот «Евдокимов» получит у Володина сполна. Он станет у него затекстовым персонажем. В «Осеннем марафоне» назойливо вспоминают некоего «Евдокимова» — безликую фигуру, которой не суждено появиться ни на сцене, ни на экране. И еще несколько затекстовых персонажей носят у Володина эту фамилию.
С. 71
С. 71
Для обучения сценарному (как и всякому другому) искусству…
Для обучения сценарному (как и всякому другому) искусству
В этом фрагменте после фразы «Но у него герои пили чай и незаметно погибали, а у нас герои пили чай и незаметно процветали» в «Огоньке»-90 (с. 12): «все хорошие, и всем хорошо».
«Но у него герои пили чай и незаметно погибали, а у нас герои пили чай и незаметно процветали»
Увернувшись от зарплаты и обязанности заниматься искусством, я пристроился редактором на киностудию научно-популярных фильмов в Ленинграде.
Увернувшись от зарплаты и обязанности заниматься искусством, я пристроился редактором на киностудию научно-популярных фильмов в Ленинграде.
Там меня подверг долгому собеседованию начальник сценарного отдела.
Там меня подверг долгому собеседованию начальник сценарного отдела.
«Начальником сценарного отдела (на Леннаучфильме. — Сост.) был Н. Р., по образованию режиссер… почему его, режиссера, назначили главным редактором и почему он был таким оголтело идейным человеком. Саша и Мила (Болдырева. — Сост.) воспринимали его как шарж на суперчеловека. Он был хром (все думали, что он военный, поскольку он был возраста Саши), белокур и голубоглаз („С белыми чекистскими глазами“, — говорили мы). У него была ухмылочка… Так вот этот Н. Р. говорил: „Я могу заплакать над цветком, погладить собаку и убить человека“. Такой веселый начальник… Конечно, Саша был для него никто, просто никто! Да еще с такой внешностью, происхождением и фамилией Лифшиц!» (Пономаренко. — Восп-2. С. 72–73).
Сост.