Было три часа ночи. Тревога, стало быть, продолжалась. Я повернулся на другой бок и снова заснул. Но и во сне меня не оставляла бомбежка. Снилось мне, что огромное количество вражеских самолетов налетело на Ленинград и производит здесь свою гнусную разрушительную работу. Я видел небо, усеянное множеством разрывов зенитных снарядов, и слышал разрывы фугасных бомб. Много еще разной гадости лезло в голову, но этот кошмарный сон был прерван в 6 часов голосом диктора, прочитавшего очередную сводку. Я быстро оделся и без четверти семь тихо вышел, оставив своих коллег, продолжавших храпеть во все носовые завертки. Сегодня узнаю результаты ночной бомбежки.

8/X-1941 года

Действительно, фугасная бомба упала в непосредственной близости от места нашего ночлега. Враг очевидно метил в завод «Судомех», но угодил в набережную, примерно в ста метрах от крейсера «Киров», пришедшего залечивать раны, полученные в боях на Балтике. Много бомб было сброшено в районе ул. Красных Командиров и Обводного около завода «Красный треугольник». Пожаров не было.

Как и всегда в 19:20, немец снова пожаловал с гостинцами. Тревога закончилась в 21:13, но через 10-12 минут была снова возвещена, и на этот раз надолго. Я лег в половине первого, а она еще продолжалась. В период второй тревоги я вместе с Слободняком (начальник 1-го отдела) [вышел] на вышку посмотреть на события в городе. Был виден сильный пожар в районе Морского канала, возникший еще 7 октября в результате бомбежки. Горело, очевидно, нефтехранилище, так как густой дым, пахнущий бензином, застилал значительную часть города. Видел в нескольких местах сбрасывание огромного количества зажигательных бомб в районе «Красного треугольника» (вскоре, видимо, ликвидированных, т. к. пожаров нигде не возникло).

Гул самолетов и грохот выстрелов от зенитных батарей заглушал разговоры с соседом.

Десятки мощных прожекторов протягивали свои длинные языки в небо. Однако ни одного самолета засечь не удалось, т. к. летали они, видимо, на большой высоте. Луна, прожекторы, разрывы зенитных снарядов, грохот орудий, вспышки от зенитных бомб, ракеты разноцветных огней создавали неожиданное потрясающее впечатление. Особенно активно переживал это все мой сосед, упомянутый выше Слободняк. Он, между прочим, большой трус, хотя внешне с большими потугами старается быть спокойным. Каждая вновь появившаяся ракета неизменно вызывает у него наивно-детский возглас, короткое «о».

Выстрелы зениток и разрывы снарядов вынуждают его прижиматься к стенке будки. Я уже не говорю о беспрерывном «железном дожде» – осколках снарядов, с грохотом падающих на крыши домов. В этом случае мой «герой» трусливо прячется в самой будке или в лучшем случае переходит на другую сторону.