Почти все сотрудники оправились от потерь первой блокадной зимы, но многие еще чувствуют слабость и стремятся работать вполсилы.

Часть рабочих болеют, это в основном старухи, работающие на подсобных работах, которые вынуждены работать в силу ограничения выдачи по иждивенческим карточкам. Из мужчин – рабочих у меня трое. Слесарь – инвалид с цинготными ногами, рабочий – старик, который из 2,5 месяцев два лежит обычно в больнице. Третий, которому едва исполнилось тринадцать лет, – озорной и хулиганистый парнишка с детскими капризами и морем слез по поводу и без повода.

Вновь набранные работницы из домохозяек туго воспринимают строгую производственную дисциплину. Многим объясняли, вразумляли, но увещевания и предупреждения не действовали. Пришлось некоторых передать в суд. Там разбирались недолго – через несколько минут приговор был готов: назначены вычеты из заработка в 20–25 % в продолжение 2–6 месяцев. Хлебная норма у осужденных снижалась на 100 г. Такое воздействие и рублем, и пайками многих кое-чему научило.

В прошедшие месяцы, а в особенности в марте, было уделено много внимания чистоте улиц, дворов и населения. Хотя вполне общедоступно функционируют бани, прачечные, водопровод, в квартиры дан электрический ток, но многие опустились и не следят за личной гигиеной.

На предприятия двинулась армия медработников для обследования рабочих на педикулез (по-русски говоря, на вшивость). Вшивые принудительно направлялись на санитарную обработку, после чего проводилась дезинфекция принадлежностей. Мороки было немало: вызовы в администрацию, предупреждения, штрафы.

18 апреля 1943 года

Стрельба началась около 12 часов. Снаряды ложились близко, то дальше, то ближе, несколько снарядов упало рядом на Лиговке. Ясно, наш квадрат находится в зоне обстрела. Немедленно все рабочие и служащие были эвакуированы в бомбоубежище, вырытое во дворе. Снаряд влетел в окно, ударил под фундамент фрезерного станка, расположенного у капитальной стены конторы. Станок изломан и похоронен под обломками. Фундамент разрушен. Мотор сорван с фундамента и перевернут. Капитальная стена разворочена, перекрытия цеха обрушены, готовая продукция переломана. Выведены из строя помещения бухгалтерии и кассы, и моя комната. Последнюю не узнать. Обе рамы выбиты и лежат на моем столе. Стенка разрушена, ее кирпичи валяются на койке, столе. ‹…› Этот восьмидюймовый «гостинец» натворил много дел. Потребуется много трудов и времени, чтобы восстановить произведенные разрушения.

29 апреля 1943 года