М. К. добавляет, что в принципе онтология как раз про это, она не про существование вещей и сущего, она про условия реальности возможного сущего как события. Онтология – про то, как возможна событийность сущего. Но получается, что одним из условий возможности события становятся наши акты, делающие возможность реальной. Например, акт мышления. Или акт веры. Вера ведь держится на акте веры. До акта веры самой веры нет как реальности. Как нет мысли до акта мысли. Вера существует только силой веры. Как и возможный человек является в актах присутствия, он – не то, не то, не это и не это, он всегда возможный. Он всегда в горизонте возможной событийности. Так вот, фиксирует М. К., вера есть «отличительный знак, или предопределение, или предназначение того возможного человека, которого я должен высвободить в самом себе» [ПТП 2014: 758]. И поэтому это экспериментальная вера (см. выше), она не вытекает ни из каких эмпирических данных, не выводится ни из каких знаний о мире, из знакомых образов, это можно назвать «личностно-бытийным экспериментом, или опытом мысли как бытия» [ПТП 2014: 759].

По этой же логике существует и поэзия. Она не является опытом описания предметов, людей, природы, не выступает формой отражения чего-то внешнего. Поэзия выступает «чувством собственного существования», рождения себя, своего рождения, выступает формой экспериментального существования. По природе она сродни вере. М. К. делает обобщение – рождение в идее и есть искомая нами точка соприкосновения с другими людьми» [ПТП 2014: 759].

Соприкосновение, то есть, встреча с Другим, возможно в акте веры, в акте мысли, в акте творения, поскольку в этих актах моё Я становится той самой чувствительной лавой, магмой, воплощающейся в любые формы. Мы вступаем в контакт через перетекание одного в другое, не через соприкосновение тел, а в пространстве потоков сознания, пространстве образов.

Здесь М. К. вводит еще одну тему – тему органа жизни. Чтобы человек становился возможным человеком, а значит живым, у него должны быть выработаны эти органы жизни, которых от рождения у него нет. Ньютон был готов к падающему яблоку, и потому он смог «прочитать» его, увидеть в падающем яблоке закон, то есть, увидеть невидимое. Это значит, у него был выстроен орган понимания, позволяющий видеть невидимое. Как и Галилей формулировал свои выводы, видя то, чего не могли видеть его оппоненты, у них были другие органы умозрения. Галилей построил свою органику видения посредством математических расчетов и научных приборов. По этой же логике все люди – постольку живые, поскольку в них выработаны, сформированы такие органы жизни. Мы живём поэтому посредством этих органов жизни [ПТП 2014: 763].