М. К. признаёт, что это он так понимает М. Пруста, так его читает. Но это важно ему, М. К. Мамардашвили. Сам М. Пруст такими, как он выражается, словами не думал. Просто, говорит М. К., я живая иллюстрация онтологического закона, который он же и ввёл в начале: чтобы подумать любую мысль, в том числе подуманную и другими людьми, нужно её родить самому, и всё новое всегда вечно ново» [ПТП 2014: 809]. Да, признаёт М. К., это моя мысль, но мне пришлось её родить, чтобы понять Пруста и в то же время понять самого себя: «я читаю в самом себе, в своем опыте самого себя посредством некоторых орудий Пруста» [ПТП 2014: 809].

На том стою …

На том стою …

Последний отрезок незавершённого пути. По содержанию и смыслу он ничего не завершает, скорее ставит многоточие. Как поставленный на паузу разговор. Как будто лектора вызвали на пять минут в коридор. Он вышел и … М. К. её закончит и уйдет со своей трубкой, как бы на перемену. Но далее 37-й лекции уже не будет.

М. К. вместе с тем ещё раз ставит основные смысловые вехи. Итак, про жизнь можно говорить в двух жанрах. Можно что-то сказать про неё как про чужое, не своё, а вычитанное, услышанное, а можно как про своё, пережитое только тобой. Также об актах существования можно говорить в двух смыслах, в двух модусах: в модусе говорения, рассказа об акте и модусе испытания акта. Человек может говорить о чём-то, в том числе о любви, о вере, о правде, о философии, о другом человеке, быть начитанным, грамотным, профессором, умным наблюдателем, книгочеем. А может пытаться реально испытать этот опыт[165].

Только посредством такого опыта испытания себя я могу как-то занять место в мире, могу вообще быть. То есть смогу быть реальным, живым. Но дело в том, что без специально изобретенных мною же форм опыта я не смогу ничего испытать. У меня нет для испытания мускулов, изобретений, помогающих, позволяющих испытывать, переживать реальный опыт. Как всё равно что – я хочу увидеть, но глаз не может. Я хочу увидеть, но вижу плохо, надо надеть очки. И я эти очки изобретаю. Изобретаю такие линзы (М. К. ссылается на пример из Р. Музиля о линзах), с помощью которых могу видеть то, что не видимо.

Фактически весь курс М. К. – об этих формах опыта. О формах, позволяющих этот опыт совершать. Он реален только с помощью этих форм, он не выводим из естественных процессов. Как не выводим, например, естественным образом взрослый из ребенка. Нельзя стать естественным образом взрослым, не делая с собой ничего, не испытывая себя. Я не найду себя, не обрету места в мире, если не испытаю свой опыт веры или мышления, или любви, правды, познания.