Екатерина вставала в шесть утра и надевала шелковый халат. Маленькие английские грейхаунды, спавшие на атласной розовой софе рядом с ее кроватью, тоже пробуждались, поняв, что хозяйка проснулась. Самые старые из них, которых она называла сэром Томом Андерсоном и его супругой герцогиней Андерсон, были подарком доктора Димсдейла, вакцинировавшего ее и сына Павла от оспы. Они вместе со второй женой сэра Тома – мадемуазель Мими – произвели на свет множество щенков. Екатерина заботилась о них. Когда собаки хотели гулять, она открывала двери в сад. После этого она выпивала четыре или пять чашек черного кофе и садилась изучать многочисленную официальную и личную корреспонденцию, которая уже ждала ее. Зрение у нее ухудшилось, поэтому она читала в очках, иногда пользуясь увеличительным стеклом. Однажды, когда секретарь увидел, что она читает подобным образом, Екатерина улыбнулась и сказала: «Наверное, вам пока не нужны подобные приспособления. Сколько вам лет?» Он ответил, что ему двадцать восемь. Екатерина кивнула и сказала: «Наше зрение затуманилось после долгого служения государству, поэтому теперь Нам приходится пользоваться очками». Примерно в девять утра она откладывала перо и звонила в колокольчик, сообщая сидевшему у двери ее кабинета слуге, что она готова принимать дневных посетителей. Начинался долгий день, в течение которого она принимала министров, генералов и других правительственных чиновников; читала и слушала их отчеты; подписывала документы, подготовленные для нее. Также она устраивала своего рода совещания; визитеры должны были высказывать свое мнение по поводу ее идей и предлагать свои, когда считали, что она была неправа. Екатерина почти всегда оставалась внимательна, благожелательна и сохраняла невозмутимый вид.

Однако ее реакция на визиты талантливого генерала Александра Суворова была непредсказуемой. Искренний и вместе с тем эксцентричный, Суворов входил в ее комнаты, кланялся три раза иконе Казанской Божьей Матери, висевшей на стене, затем опускался перед императрицей на колени и касался лбом пола. Екатерина всегда старалась остановить его словами: «Ради Бога, неужели вам не совестно?» Безо всякого смущения Суворов садился и повторял свою просьбу получить разрешение сразиться с французской армией на севере Италии, которой командовал молодой генерал Наполеон Бонапарт. «Матушка, позволь мне выступить против Франции!» – просил он. После ряда таких визитов и просьб, она согласилась, и в ноябре 1796 года Суворов был готов выступить во главе шестидесятитысячной русской армии. Но накануне похода Екатерина умерла, и кампанию отменили. Эти два знаменитых полководца так и не встретились на поле боя.