С утра до вечера Император был занят. Из всего персонала Ставки, находившегося там в тот момент, наиболее близким Ему был генерал Алексеев. Очень мало людей в Ставке имели хоть какие-то иллюзии по поводу роли Императора. Он никогда не был силен в тактике, но тем не менее Его заслуги признавались. Его добродушие в сочетании с Его властью и престижем играли важную роль, и когда Его выманили обманным путем из официальной резиденции, было уже слишком поздно, чтобы предотвратить отречение от престола и грядущие за этим события […].

Император был наделен потрясающей памятью. Лицо, имя, однажды увиденное или услышанное, никогда больше уже не забывалось. В Ставке часто происходили подобные сцены: когда какой-либо офицер приезжал с докладом, он получал приглашение на ланч. Затем все гости выстраивались в одну длинную линию, наступал период ожидания, когда Он размышлял, что Он скажет, и очень переживал, когда забывал сказать то, что намеревался. Даже в такие трудные времена Император оставался верен себе. Что ему оставалось сказать? Неужели Император помнит? Неужели такие вопросы волнуют Его ум? Потом открывалась дверь Императорского кабинета, и Он выходил с каким-нибудь министром, который занимал первое место в череде ожидающих гостей. Его Величество начинал прохаживаться вдоль строя, пожимая руки всем присутствующим, глядя им прямо в лицо своими голубыми глазами, при этом обращаясь к каждому по имени, а не по фамилии. Это звучало как Николай Николаевич или Иван Степанович, в зависимости от ситуации. Он расспрашивал все о его полке со знанием такого множества деталей, как будто Он покинул этот полк день назад, а не десять лет назад. Подобный дар имел только Император, и никто из Его детей не мог сравниться с ним.

После того как Император стал Верховным Главнокомандующим, все более настойчиво слышался предательский шепот. Эти сплетни распространялись врагами России и Союзниками, быстро укоренились в самых неожиданных местах и, конечно же, действовали как мина замедленного действия для положения Императора и Его власти, сильно ослабляя императорскую власть. Таким образом, сопротивление Союзников переросло в банальную вражду. Как у человека и как у Императора у него не было никаких особенных недостатков. Но даже если у Императора Николая II и могли быть какие-то недостатки, Он никогда не делал ничего бесчестного, потому что прежде всего был честным, прямым и откровенным человеком.

Его личные симпатии были на стороне Союзников. Он всем сердцем их поддерживал. И Он, и Императрица имели родственников с обеих сторон. Император настолько остро чувствовал ненормальность этого положения, что Их Величества добровольно отказались от общения с Их родственниками с вражеской стороны. Императрица особенно остро чувствовала свое отчуждение, но именно по этой причине Она строго придерживалась правил. Слухи о предательстве были самым позорным пятном на их деятельности. Императора эти слухи сердили больше всего. После того, как Его выманили обманным путем из резиденции, и мы впервые увиделись снова, Он буквально набросился на меня, так как именно со стороны англичан получил самые жесткие удары. Он осознавал, что должен пострадать от революционеров своей страны, но удары со стороны Англии, которой Он искренне симпатизировал, буквально выбивали почву у Него из-под ног.