Вне зависимости от начитанности и интеллектуального фона, читателю, скорее всего, ясно, что всерьез воспринимать эти рецепты не нужно, а придуманы они Венедиктом Ерофеевым, чтобы еще больше повысить градус смешного перед постепенным переходом в модус с преобладанием трагического. Отчасти за счет мнимой прозрачности роли коктейлей их функция в восприятии читателей сводится лишь к пародийной прагматичности, а более тонкий уровень устройства фрагмента остается без внимания либо осмысляется с помощью «реального» и интертекстуального комментирования ингредиентов и цитат. Эту лакуну представляется важным заполнить.

Начать хочется с общих наблюдений. Создание коктейлей шуточно уподобляется высокому искусству, которое оказывается посредником между земным и небесным мирами («Нет, если я сегодня доберусь до Петушков – невредимый – я создам коктейль, который можно было бы без стыда пить в присутствии Бога и людей»[1199]). Закономерным образом процесс сотворения великого напитка наделяется категорией автора, однако имя его, несмотря на популярность шедевров, «не знают».

Географическая широта охвата земель, хранящих память о коктейлях («По всей земле, от Москвы и до Петушков»), основана на фольклорно-эпической конструкции от X-а до Y-а, использующейся, помимо прочего, в вариациях горацианского «Памятника» («Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных»[1200], «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой»[1201], а также в ставшей формулой строке «От Москвы до самых до окраин»[1202] из знаменитой советской песни[1203]. Оказывается, что коктейли – это своего рода произведения искусства, которые стали настолько популярными, что распространились по всему миру (ограниченному сознанием субъекта) и стали восприниматься другими людьми как фольклор.

Такой ракурс, предполагающий осмысление рецептов не только как шуточной дискурсивной игры, но и как семантически многоуровневого текста, подталкивает к пристальному прочтению каждого рецепта в отдельности, а также к попытке объяснить функцию их появления в контексте всей поэмы.

Не вооруженным узкоспециальным филологическим знанием глазом видно, что коктейли отличаются друг от друга количеством и качеством ингредиентов, тонкостями рецептуры, способом употребления – каждый из них в результате обладает собственной спецификой. Важно, однако, что алкогольная природа не замкнута на самой себе, и аналогичные ей феномены и паттерны отыскиваются в мире словесности. С чем тогда соотносится стремление соединять едва ли сочетаемые между собой ингредиенты?