— Помнишь, когда несколько лет назад я сказал тебе, что меня арестовали разведывательные службы в Джибути? Вот именно тогда они меня и завербовали. У меня не было иного выхода, кроме как работать на них. Мне стыдно, что пришлось тебе лгать.

— Ты говорил ЦРУ обо мне? — спросил я.

— Я говорил им только, что ты не соглашался с братьями по вопросу об уничтожении мирного населения.

Абдула было нелегко разгадать, но, казалось, он и не подозревал, что я мог работать на западную спецслужбу. Я поборол желание признаться ему в этом.

— Да вознаградит тебя Аллах за то, что ты мне сообщил, — сказал я ему.

И тут он сломался.

— Мурад, я сделал большую глупость, согласившись работать на американцев. Как ты думаешь, ты сможешь помочь мне добиться убежища в Дании?

Я пообещал разузнать, но предупредил, что это будет сложно сделать.

Вернувшись к нему, мы вместе помолились. Теперь было не время пренебрегать прикрытием.

В ту ночь я не мог заснуть. Я не знал, верить Абдулу или нет. Теперь-то я знал, что он лгал мне, как и я ему. Одна мысль навязчиво преследовала меня: а не мог он затеять эту игру со мной ради того, чтобы просто напугать меня, а потом вернуться в Йемен и доставить все привезенное мною самому? Ведь нас видели вместе в Джааре, и его авторитет в глазах Вухайши неизмеримо вырос. И он вполне мог утверждать, что я попросил его доставить вещи. Что позволило бы американцам выйти прямо на АКАП и без моей помощи.

И еще один вариант: а может, Абдул снова перебежал на сторону «Аль-Каиды», как тот иорданский тройной агент Хумам аль-Балави, убивший и Элизабет Хэнсон, и других агентов ЦРУ? Может, он просто проверяет меня по распоряжению Вухайши? Вернись я в Йемен и не предупреди «Аль-Каиду» о предательстве Абдула, они убедятся в том, что я заслан. Все это очень походило на попытки собрать вслепую кубик Рубика.

Больше всего меня беспокоило, что кураторы потребуют от меня в одиночку отправиться в племенные районы Йемена доставить привезенное. Это точно свидетельствовало бы о том, что затевается некая грязная игра.

На следующее утро меня разбудил сигнал полученного СМС. Йеспер хотел узнать, убедил ли я Абдула вернуться.

Я ответил: «Не думаю, что он туда поедет, пока там воюют. Он убежден, что я погибну и его прихвачу с собой».

И еще я попросил о встрече с кураторами в Дохе по пути назад, в Йемен. Йеспер сказал, что американцы также будут там, и попросил попытаться еще раз переубедить Абдула. Позднее в тот же вечер 19 мая я написал еще одно сообщение:

«Все это мне не нравится… Парень прямо сейчас собрался уезжать».