Тилла Дюрье. 1914. 92×73,7 см. Метрополитен-музей, Нью-Йорк. Завещано Стивеном Кларком

2 сентября 1914 года, когда французское правительство объявило эвакуацию Парижа, Пьер был ранен в руку, живот и ногу по ходу первого массированного наступления в истории этой войны – в результате он до конца жизни остался инвалидом. Тридцать лет спустя, рассказывая в интервью о своем военном опыте, Пьер заметил: «„Моя война“ оказалась короткой. Я служил в пехоте. 2 сентября был ранен в бою при Гран-Куронне [на самом деле, основное сражение началось только через два дня] в Нанси»[1408]. Пьера перевезли за 848 километров в госпиталь в Каркасоне, на юге, где он стал дожидаться операции. Получив печальное известие, Ренуар написал Андре: «Пьер ранен в правую руку, лежит в госпитале в Каркасоне. Лучевая кость раздроблена пулей, прошедшей навылет»[1409]. В письме к мадам Ганья Ренуар сообщает: «У него сильно повреждена рука, неизвестно, сможет ли он ею пользоваться»[1410]. Впоследствии Пьер сказал одному журналисту: «Большая неприятность едва не погубила мою карьеру. После серьезного ранения на войне я мог потерять руку, а тогда бы я ни на что уже не годился в театре, кроме режиссуры или административной работы. Руку спасли, но она слегка усохла»[1411]. Увечье не стало препоной для сорокалетней актерской карьеры Пьера – за свою жизнь он сыграл в 65 фильмах и 84 спектаклях[1412]. Упорство, которое Пьер проявлял, несмотря на травму, напоминает несгибаемость его отца, который продолжал держать кисть в парализованных пальцах.

Получив весть о ранении Пьера, Ренуар страшно разволновался за Жана, от которого ничего не было слышно. Он отправил запрос в штаб армии:

Запрос сведений про Ренуара/Жана/Первый драгунский полк/Штаб пятого и шестого эскадронов/кавалеристе/[от] м. Ренуара, проживающего в Кане – Приморские Альпы/его отца/Кань, 15 сентября 1914. Ренуар[1413].

Запрос сведений про Ренуара/Жана/Первый драгунский полк/Штаб пятого и шестого эскадронов/кавалеристе/[от] м. Ренуара, проживающего в Кане – Приморские Альпы/его отца/Кань, 15 сентября 1914. Ренуар[1413].

Шесть дней спустя Ренуар получил следующий ответ:

Сержант/Ренуар/Жан/вернулся с фронта в добром здравии. В данный момент находится в штабе Первого драгунского полка в Люсоне/Люсон, 21 сентября 1914/Начальник штаба роты[1414].

Сержант/Ренуар/Жан/вернулся с фронта в добром здравии. В данный момент находится в штабе Первого драгунского полка в Люсоне/Люсон, 21 сентября 1914/Начальник штаба роты[1414].

Впрочем, и Жан не избег неприятностей на первом этапе войны: в конце сентября у него обнаружили венерическое заболевание[1415]. Чтобы не смущать тех, кто об этом слышал, Ренуар употреблял общепринятый эвфемизм «лошадь лягнула» – так называли гонорею. В октябре он сообщил мадам Ганья: «Жана лягнула лошадь под Амьеном. Его спас добрый человек, молочник. Он оказался в госпитале у немцев [амьенский госпиталь был на короткое время занят немецкой армией]. Сейчас он в своем гарнизоне (полку) в Люсоне и поправляется. Как видите, среди всех этих ужасных событий мы пока еще ходим в счастливчиках. Эта глупая война очень меня угнетает. И я такой не один. Прогресс и цивилизация дошли до полного абсурда»[1416]. Несколько недель спустя, 17 ноября, Ренуар сообщает Андре свежие новости про Жана: «У него сейчас все очень хорошо, однако ему не терпится вернуться на фронт, к своим товарищам»[1417].