Облик безукоризнен. Летящая легкость и тот шарм, что не позволяет женщине появиться на людях без шляпки, а шляпке – быть без бантика, ленточки и качающихся ромашек.

Стиль безукоризненен»[592].

Аннинский разослал сборник по библиотекам. Владимов подарил его всем друзьям. Но полностью смириться с Наташиной смертью: «…почему так рано, всего в пятьдесят девять лет?» – он никогда не смог. Острота горя смягчилась с годами, но боль и чувство огромной потери оставались с ним до конца жизни.

Поздней весной 1997-го в жизни Владимова неожиданно случилось чудо, как будто вызванное к жизни его собственным творчеством: звезда, увиденная из темного трюма днем посреди океана Сеней Шалаем и ставшая в романе «Три минуты молчания» символом и призывом к человеческой доброте, вдруг зажглась в жизни писателя. В квартире в Нидернхаузене раздался телефонный звонок, и незнакомый голос представился: «Борис Эрленович Гольдман». Незнакомец объяснил, что звонит из Москвы. Перед отъездом Владимова в эмиграцию один из друзей Гольдмана попросил для него у писателя автограф: Владимов расписался на экземплярах двух своих книг. Самой любимой книгой Бориса Эрленовича был роман «Три минуты молчания». Гольдман сказал по телефону, что этот роман сформировал его и на протяжении десятилетий был главной, много раз перечитываемой им книгой, – он считал себя глубоко обязанным Владимову. Владелец успешного рекламного агентства, он решил, что пришла пора помочь любимому писателю – «человеку, который столько сделал для меня, и, наверное, не только для меня, пора возвращать долги»[593]. Гольдман предлагал субсидировать издание собрания сочинений Георгия Владимова. Предварительный авторский гонорар, который он намеревался выплатить, – 10 тысяч долларов, потом проценты от продаж. Владимов едва верил своим ушам и даже заподозрил, что это может быть розыгрыш или какой-то подвох. Он сразу позвонил нам, и я, очень обрадовавшись, сказала, что едва ли это обман: богатым людям, любящим искусство и литературу, приятно чувствовать себя меценатами, наверное, и Гольдман такой. Риска никакого, нужно подождать: человек деловой, он обязательно пришлет контракт, из которого все будет ясно. Письменное подтверждение не заставило себя ждать, все было солидно и серьезно.

Георгий Николаевич очень увлекся, переписывался с Борисом Эрленовичем, говорил с ним по телефону, уточнял юридические детали контракта не потому, что в чем-то сомневался – видно было, что ему чрезвычайно нравилась вся эта процедура[594]. Владимов активно советовался с Аннинским, как лучше составить собрание сочинений и остановился на варианте, который и вышел в свет: вступительная статья Л.А. Аннинского «Рок, судьба и участь Георгия Владимова», три тома прозы, четвертый – избранная публицистика и письма.