Со мной по этому поводу разговаривать трудно. Я шутя говорю – консерватор. Я ни разу не жаловался на то, что мне закрывали фильмы. Как я говорил в начале перестройки: я понял, что совершил огромную ошибку, я не добился, чтобы хотя бы один мой фильм положили на полку. Хотя все мои фильмы клали на полку. Могу рассказать вам разные истории по этому поводу, потому что знаю, что это не будет опубликовано. Мне, прожившему такую жизнь, какую я прожил, сейчас очень трудно… Сейчас, знаете, начинается обратный процесс. Нас всех зовут, нас всех просят, нас всех обратно делают начальством, от чего мы отбиваемся, потому что поняли, что безысходно, ничего не получается. А молодые режиссеры ничем не интересуются – только суммой прописью и возможностью попасть на Запад. Конечно, не вся молодежь такая. Я, например, не могу этого сказать про своего сына. Но в основной массе это так.

Вот, например, я разговариваю с Юрой Кара, которого я создал на студии, – он сделал 2 картины, а сейчас ставит «Мастера и Маргариту». Я только что с Совета, на котором мы решали, что с ним делать. Он развел бал из «Мастера и Маргариты» на 4 части, где все мужчины во фраках, а все дамы голые. Мне даже пришлось сказать, что, знаете, ребята, мне очень трудно с вами обсуждать, потому что я был знаком с Булгаковым и с Еленой Сергеевной, я знаю, кто такой Мастер и кто такая Маргарита, и я знаю, как Булгаков относился к Елене Сергеевне… Я знаю, что если бы Булгаков прочел этот сценарий, то он сошел бы с ума, он сказал бы – я совсем не про это писал. Ну я скажу, а что толку!

Все очень страшно.

Вот говорят – указ о свободной торговле, указ о свободной печати. Но этого даже в Америке нет. Пожалуйста, включайте ночью кабельное телевидение и глядите, что хотите. Но что у нас сейчас показывают, даже в Америке не показывают. Не говоря уж о Японии и Норвегии, там вообще…

90-е

90-е

Запись 1990 года

Шукшин. Максим Яриков. Душа болит. Вой.

Меня это убеждает.

В наше время не может не болеть.

45 лет. Конец войны. Казалось. Кровь. Вражда. Уроки. Новая жизнь. Взявшись за руки. Вражда и ненависть к голоду, нищете, кровопролитию, злу.

Жертвы. Навсегда остались. Умиротворенные души.

45 лет прошло. Она болит. Кровь. Афганистан. Голод и нищета. Природа. Дар. Божественная красота сущего. Чернобыль. Афган. Кровь в нашей стране.

Болит все больше. Правда и ложь. Ловят рыбу. Мелкая польза.

Здесь нет этих людей. Время. Граждане земли. Дом. Самоуничтожение.

Неужели не способны остановить. Разум и сердце. Терпимость. Добро.