Победа в Палате общин не отменяла необходимость организации наступления в Северной Африке. Неудовлетворенный поведением Окинлека, Черчилль лично прибыл в августе 1942 года в Ставку Главного командования в Каире. После посещения войск, а также бесед с командующими он пришел к выводу, что для активизации боевых действий необходимы качественные изменения в организации высшего командования на всем театре военных действий. Он предложил разделить Средневосточное командование на два самостоятельных: Ближневосточное со штабом в Каире, которое охватывало бы Египет, Палестину и Сирию, и Средневосточное со штабом в Басре или Багдаде, охватывающее Персию и Ирак. По конкретным персоналиям Черчилль настаивал на назначении Уильяма Готта командующим 8-й армией, Гарольда Александера – Ближневосточным, а Клода Окинлека – Средневосточным командованием. Окинлек отказался принять командование, считая, что военная активность в Персии и Ираке не соответствует по масштабу и сложности уровню отдельного командования. Предложение премьер-министра также отвергли члены Военного кабинета, которые хотели получить козла отпущения. Особенно жесткую позицию в отношении Окинлека заняли лейбористы, призвавшие задвинуть генерала как можно дальше. В итоге Средневосточное командование осталось неделимым. Командование войсками в Иране и Ираке принял генерал Мейтленд Уилсон (1881–1964), а новым главкомом войск на Среднем Востоке стал генерал Александер. Что касается командующего 8-й армией, то самолет с Готтом разбился во время обсуждения его кандидатуры, и его место занял Бернард Монтгомери (1887–1976){335}.

Смена командования не ускорила начало наступления. Монтгомери был не менее осторожен и методичен, чем Окинлек, и пока он не получил все необходимые ресурсы, войска не сдвинулись с места. Наступление началось 23 октября со второго сражения при Эль-Аламейне, в котором 8-я армия одержала важную победу. Она стала началом большого пути и масштабного отступления германо-итальянских войск в Северной Африке. «До Эль-Аламейна мы не знали побед, после Эль-Аламейна мы не знали поражений», – опишет Черчилль произошедшую метаморфозу{336}. На самом деле, поднимавшаяся заря триумфа была не столь яркой. Да и война за прошедшие два с половиной года с момента назначения Черчилля премьер-министром кардинально изменилась. Появились новые силы, которые диктовали свои условия и определяли политику, на которую британский премьер мог оказывать ограниченное влияние. Впереди Черчилля еще будут ждать кризисы и разочарования. Хотя и прошлое также хранило немало ключевых решений, которые будет не лишне упомянуть.