3

Пять лет спустя Валерий Яковлевич признался: «Октябрь был для многих, и очень многих, как бы ударом обуха по голове». «Не сразу после Октября это произошло, — писал Павел Антокольский о принятии Брюсовым новой власти. — Понадобились долгие месяцы (курсив мой. — В. М.), понадобилась череда размышлений и колебаний, чтобы этот серьезный, ответственный и требовательный человек и писатель нашел себя в эпохе, ориентировался во времени»^{20}.

Тем не менее «это произошло». Известно, что на государственную службу Брюсова привлек народный комиссар по просвещению Анатолий Луначарский. Но когда и при каких обстоятельствах? В речи памяти Павла Сакулина 1 февраля 1931 года Луначарский вспоминал: «Когда революция переменила все в нашей стране […] были относительно редки случаи, когда представители интеллигенции предлагали свое сотрудничество нам и первыми входили в определенный контакт с Советской властью. Одним из таких визитов, которые оставили у меня глубокое воспоминание, было специальное посещение меня в Москве В. Я. Брюсовым и П. Н. Сакулиным. Они пришли вместе и сказали, что, по их мнению, никакого разрыва между интеллигенцией и ее традициями, как они это понимают, и совершившейся революцией нет, что затруднения, которые на этой почве возникли, представляют собою горькое историческое недоразумение и что они со своей стороны охотно взяли бы на себя вести переговоры о том, чтобы устранить дальнейшую отчужденность»^{21}.

Даты встречи Луначарский не назвал. Н. А. Трифонов установил, что она могла произойти или в первой половине апреля, или в конце мая 1918 года, когда нарком был в Москве (после переезда Совнаркома в Москву Анатолий Васильевич еще почти год оставался в Петрограде), и склонялся к первой дате^{22}. Иоанна Матвеевна, не называя дат, вспоминала о двух встречах мужа с Луначарским, после которых он получил приглашение работать в Наркомпросе ^{23}. Поскольку Брюсов начал служить не ранее июня 1918 года, наиболее вероятной датой встречи можно считать конец мая, через семь месяцев после переворота. В списке «продавшихся», который с начала года вела Гиппиус, имя Брюсова появляется только 2 июня^{24}.

О чем шел разговор? Луначарский сообщил, что Сакулин и Брюсов, по их словам, «охотно взяли бы на себя вести переговоры» о разрешении конфликтов между интеллигенцией (писателями, журналистами и издателями) и властью. Они хотели уладить «горькие исторические недоразумения», выражавшиеся в арестах, обысках, реквизициях, закрытиях газет, журналов, издательств, литературных обществ.