Расположение, которым Достоевский теперь снова пользовался у студентов, имело последствием странное и все же логически из этого вытекающее событие. Однажды, когда моей матери не было дома, горничная доложила отцу, что пришла неизвестная дама, не желающая назвать свое имя. Достоевский привык принимать незнакомок, исповедующихся ему; он попросил горничную провести неизвестную в его кабинет. Вошла одетая в черное дама, лицо которой было скрыто густой вуалью, и молча села. Достоевский с удивлением смотрел на нее.

– Чему я обязан честью видеть Вас? – спросил он.

Вместо ответа незнакомка вдруг отбросила вуаль и обратила на него трагический взгляд. Отец наморщил лоб – он не любил трагедий.

– Вы не хотите себя назвать, милостивая госпожа? – сказал он сухо.

– Как, Вы не узнаете меня? – пробормотала посетительница с видом уязвленной королевы.

– Нет, конечно, я не узнаю Вас. Почему Вы все-таки не хотите назвать свое имя?

– Он не узнает меня! – театрально вздохнула дама в черном. Отец потерял терпение.

– К чему эта таинственность? – сердито воскликнул он. – Объясните, пожалуйста, причину Вашего визита. Я очень занят и не могу попусту терять время.

Неизвестная поднялась, опустила вуаль и покинула комнату. Достоевский, совершенно сбитый с толку, последовал за ней. Она открыла входную дверь и сбежала по лестнице. Отец, погруженный в раздумья, остался стоять в передней. Постепенно что-то начало всплывать в его памяти. Где же он уже видел этот трагический взгляд? Где слышал этот мелодраматический голос? «Боже мой! – внезапно воскликнул он. – Ведь это была она, это была Полина!»[235]

Мать как раз вернулась домой. Совершенно растерянный, Достоевский рассказал ей о визите своей прежней возлюбленной.

– Что я наделал? – повторял мой отец. – Я смертельно ее обидел. Она ведь так горда! Она никогда не простит мне, что я не узнал ее; она будет мне мстить. Полина знает, как я люблю своих детей, – эта безумная в состоянии их убить. Бога ради, не выпускай их больше из дома!

– Но как же ты мог ее не узнать? – спросила моя мать. – Она так изменилась?

– Конечно, нет… теперь, когда я вспоминаю, я понимаю, что она очень мало изменилась… Но что ты хочешь! Я начисто забыл о Полине, будто и не было ее никогда.

Мозг эпилептиков не похож на нормальный. Память их удерживает только те факты, которые произвели на них особое впечатление. Вероятно, Полина Н. принадлежала к числу тех хорошеньких девушек, которых мужчины очень любят, когда находятся в их обществе, но забывают их, лишь только они исчезают из их поля зрения.