– Итак, будем драться, – твердо заключил Наполеон.

Шильдер в своей «Истории» подробно описал драматическую историю подготовки австро-российских войск к Аустерлицкому сражению:

«В полночь с 19 по 20 ноября (2 декабря 1805 года) собраны были у Кутузова в Кршеновице главные начальники колонн, предназначенных для атаки неприятеля. Генерал Вейротер, разложив подробную карту окрестностей Брюнна и Аустерлица, приступил к чтению и разъяснению своей многоречивой диспозии. По рассказу очевидца, графа Ланжерона, он напоминал собою учителя, объясняющего урок молодым школьникам. Кутузов тотчас погрузился в глубокий сон, в чем и выразилась в этом случае вся его оппозиция плану, получившему одобрение императора Александра. Граф Буксгевден слушал чтение стоя и, как замечал граф Ланжерон в описании этого совещания, наверное, ничего не понимая. Милорадович молчал, Пшибышевский стоял сзади, и один Дохтуров внимательно рассматривал карту. Когда Вейротер окончил свою утомительную лекцию, ему возражал один граф Ланжерон.

– Все это прекрасно, – ответил Ланжерон, – но, если неприятель нас предупредит и атакует в Працене, что мы будем делать? Этот случай не предусмотрен.

– Вам известна смелость Бонапарта, – ответил Вейротер, – если бы он мог нас атаковать, он это сделал бы сегодня.

– Итак, вы полагаете, что он не силен? – возразил Ланжерон.

– У него никак не более 40 тысяч, – сказал Вейротер.

– В таком случае, – заключил Ланжерон, – выжидая атаку с нашей стороны, он готовит себе гибель.

Вейротер заключил спор словами:

– Значит, он отступает или переменяет позицию; но, предполагая даже, что он займет позицию в Турасе, ясно, что он этим значительно облегчит нам дело, а диспозиции останутся без изменения.

В это время Кутузов проснулся и, отпустив собранных генералов, поручил им оставить адъютантов, чтобы снять копии с диспозиции, к переводу которой с немецкого приступил тогда майор Толь.

Долгоруков, объезжая посты, предупреждал, что надо знать, куда пойдет неприятель, уверенный в том, что неприятель будет отступать.

Император Александр поручил графу Аракчееву командовать одной из колонн, но Аракчеев отказался, ссылаясь на то, что он вряд ли справится с волнением.

Император Александр, руководя этим «странным событием», спросил Кутузова:

– Ну что, как вы полагаете, дело пойдет хорошо?

Кутузов, улыбаясь, ответил:

– Кто может сомневаться в победе под предводительством вашего величества?

И самому стало стыдно за эти слова: отвечал ловкий царедворец, а не командующий армией, отвечал он самому себе.

– Нет, здесь командуете вы, я только зритель, – ответил император.