К этому времени Наполеон думал развестись с Жозефиной и жениться вновь, чтобы иметь наследника его безграничным интересам. Он попросил Талейрана узнать, может ли великая княжна Екатерина Павловна принять его руку и сердце и может ли Александр I согласиться на такой брак. Не откладывая в долгий ящик это поручение императора, Талейран вскоре заговорил с императором Александром о том, чтобы скрепить политическое родство более тесной связью – родственной. Александр Павлович тут же догадался, о чем идет речь, – Наполеон не раз говорил о разводе с женой.

– Среди политических друзей не раз совершались такие браки, которые укрепляли политический союз. Но власть моя имеет пределы. Вдовствующая императрица Мария Федоровна, моя матушка, глубокоуважаемая нами всеми, не вмешивается в мою политику, но и не одобряет ее. Нетрудно было бы мне получить согласие сестры моей на союз с Наполеоном, но едва ли можно склонить к тому вдовствующую императрицу. Это, господин Талейран, одна из труднейших задач Эрфурта.

Так оно и получилось.

На разрыв с Жозефиной Наполеон решился твердо. Министр полиции Фуше, не вдаваясь в подробности душевных переживаний Наполеона, через своих агентов распространил эту информацию по всему миру. Дошла эта информация и до России. Две русские принцессы были невестами, великая княжна Екатерина Павловна и великая княжна Анна Павловна. Жозеф де Местр в письме своему другу, говоря о старшей сестре, дает ей высшую характеристику: «Если бы я был художником, я послал бы вам только ее глаз; вы увидели бы, сколько ума и доброты вложила в него природа». Чуть ли не все ее знакомые давали ей высокие оценки, отмечали в ней ее сердце, очарование ее расцветающей молодости, решительный, властный характер, душевную стойкость. По всем данным, Екатерина должна была, по всем признакам ее внешности и характера, быть императрицей или королевой.

Слухи о разводе и предстоящем браке императора Наполеона витали в Зимнем дворце и во всех светских гостиных. Каждый говоривший об этом упоминал первоисточник этих слухов, и первоисточник не вызывал никаких сомнений. Коленкур не мог не передать об этом в Париж, в канцелярию императора Наполеона. «28 февраля 1808 года: «Великая княжна Катерина выходит замуж за императора, ибо учится танцовать французскую кадриль».

Когда эти, сделавшиеся всеобщим достоянием, слухи дошли до императора Александра и графа Румянцева, они были крайне удивлены и взволнованы. Ни малейшего намека ими не было получено из Тюильри. В Тильзите Наполеон ни словом не обмолвился ни о разводе, ни о браке. Коленкур также не получал приказания сделать какое-либо сообщение по этому поводу… Петр Толстой, узнав о такой перспективе для великой княжны Екатерины, пришел в священный ужас.